Три мира. Александр Барышников

не давало состояние постоянного падения в бездну. Этот сон так можно и назвать – «Бездна». Как Доржо и предупреждал его, придя своим голосом уже когда Влад лег в постель:

      – Предстоящее покажет тебе, что чувствуют люди, превратившие свою земную жизнь в ад злобных противоречий. Угнетая себя и других тяжестью драм, люди падают в подземелья настолько глубоко, насколько велика мера зла, совершенного ими. Зла делания, зла неделания, и зла отрицания жизни.

      Этот сон затянулся. Его тело иногда вздрагивало, иногда вытягивалось в струну, иногда крутило головой, словно кто то, пользуясь им, пытался узнать, где именно он сейчас. Ну а сознание Влада путешествовало по крайне гибельным местам.

      Постоянное чувство падения иногда прерывалось на короткие остановки как бы в слоях нижних миров, которых было не много. Глубина их существования была похожа на зияющие серые дыры в бесконечно мрачных пространствах. Мало того, что в каждом слое был свой цвет, как понял Влад, лежащий в инфра – спектрах, так еще и запахи были разные. Если запахи бывают разных частот, то в этих мирах они все были настроены на разную частоту зловония. Влад, пока он так перемещался, думал о том, как бы это движение на повлекло за собой последствия для его земной жизни. Все было пропитано здесь почти физически ощущаемым злом. Злодеяния – вот составные части этих миров, делящихся на фракции по качеству земных побуждений. Сразу за злом стояло страдание душ, наверное, во всех возможных формах.

      Влад старался не всматриваться пока в копошение мелких фигурок людей, множества которых он воспринимал как муравьев, глядя на них с высоты своего скольжения. Пока, двигаясь вниз, он должен был воспринять как бы тела этих огромнейших подземелий. Далее, на подъеме, Доржо раскроет ему суть процессов, протекающих внутри них. Только без прикосновений к переживаниям душ, обитающих здесь, ибо последнее может неизгладимо повлиять на психику даже очень гибкого разума.

      Казалось, погружение длится вечность. Влад начал уставать от цвета и запахов и попросил Доржо ограничить их восприятие. Это было сделано. Мерцание инфра – цветов стало более ровным, запах вовсе исчез. Дальнейшее погружение можно было уместить в одну фразу – «Ничто так не радует Душу человека, как осознание того, что отсюда можно когда-то выбраться». Нагнетание смертельной тоски закончилось на самом дне самого нижнего слоя. Здесь все было почти черным. В самой глубине пульсировал инфракрасный свет. Он был похож на дыхание сердца огромного зверя. В какой-то момент Влад вдруг вздрогнул и понял, что его внимание оцепенело. Мгновения хватило, чтобы он осознал, сильную внутреннюю тягу к этому красному мерцанию. Словно всем им пыталась завладеть некая сила. Очень влекущая и очень обволакивающая сила. Ее можно назвать бархатной и на ощупь очень приятной. Но все существо Влада тут же отвергло эту идею, ибо в своей глубине знало очень давно – там – гибель. Там – сердце зла и причина всей боли, которую когда-либо приходилось испытывать жителям его скорбного мира.

      В