Три мира. Александр Барышников

из сосуда сердца. И только затем, настроить твой инструмент по имени сознание на созидательный труд во благо Жизни.

      – А у меня есть допуск?

      – Прекрасный вопрос, Влад! Ты явно преуспеваешь на пути запланированной трансформации.

      Влад так и сделал. Он записал на первой странице: – «Стадий Квинт. Воинственность и безжалостность». И сразу словно провалился внутрь него.

      Стадий услышал смех. Женский смех. Он доносился от реки. Стадий почему-то не стал бить тревогу и не стал отходить от берега, а напротив, вошел по колено в воду, пытаясь увидеть эту смеющуюся женщину.

      Наконец он понял, это была очень маленькая лодка местных дикарей. Ее было не слышно и не видно. Просто кто-то приплыл в этой лодке по течению, выстрелил из лука под ноги Стадию и теперь довольно смеется, сидя там, в этой деревяшке. Вся эта история одновременно и разозлила, и развеселила Стадия. Конечно, было бы досадно погибнуть так глупо, и Стадий решил – этот человек должен оказаться в его руках. Живым. Он спросил: – Кто ты, стрелок из темноты?

      В ответ прозвучал опять женский смех, только уже удаляющийся, и одно слово:

      – Прочти.

      Тут Стадий вспомнил про пергамент и вернулся к стреле. Развернув это маленькое послание, он несколько раз прочитал его содержимое, но ничего не понял, кроме того, что он может встретиться с автором послания в лесу, завтра, в 30 милях к востоку от этого места, как раз там, где Стадий наметил следующий привал.

      А текст был таким: «Великий Воин! Твои ночи и дни сочтены, и ограничены сиянием полуночной Звезды. Куда бы ты ни шел, всюду будет одно и то же – что бы ты ни делал – все-равно принесешь нам его павшую душу. Встреть меня один, на западной окраине леса, который вы называете богемским».

      Все это было очень странным. Но Стадий прежде всего воин. А воину свойственно идти вперед.

      Этот дневной переход выдался трудным. Снова почти постоянно шел мелкий, холодный дождь. Под ногами была та же самая вязкая, глинистая дорога, которую, кажется проложили какие-то глупые дети бога Приапа. Не дорога, а просто узкое и извилистое направление среди обрывистых холмов. Легион растянулся на несколько миль, но как – то расширить строй не представлялось возможным. Выходя на более – менее обширные поляны, для авангарда начинался короткий привал, пока подтягивался арьергард. И так – весь день. Да и, собственно, почти весь поход.

      Легион не успевал к нужному времени в намеченное место. Потому Стадий принял совсем неправильное решение для легата. Отправиться в ночной дозор, став одним из эксплораторов. Ему не терпелось встретиться с женщиной, пустившей к его ногам черную стрелу. И какая-то сила наполняла стремление Стадия к этой встрече, как ветер наполняет паруса. Чувство необычной опасности захватывало Стадия в моменты раздумий над посланием, но страх ему был неведом. «Сила и Честь» – этот девиз не оставлял легионеру права на страх.

      Примерно к полуночи конные эксплораторы, двигаясь почти без задержек, приблизились к условному месту. Туда,