9288. Олег Евгеньевич Кузнецов

затихая кричал: «не смей даже и думать соглашаться на это», я поставил неуверенную роспись синей гелевой ручкой, мыслями убежав к своей семье. Ведь можно оправдать настолько эгоистичный поступок благими намерениями, так? Правильно ли я поступил, когда убежал от семьи почти ничего не сказав жене и детям, оставив телефон, бумажник и одежду в шкафчике Московского депо? Да, я делаю это для того, чтобы вытащить нас четверых из нищеты, в которой мы живем с самого рождения. Но сумма, написанная в контракте, не несёт за собой ничего благого.