Труды и дни. Михаил Москвин-Тарханов

немедленно собери свои игрушки, пора заниматься французским. Сколько тебя ждать? – Голос няни Лёли, которая теперь стала уже всерьёз называться бонной, был сердитым. – Я тебе ещё когда сказала всё прибрать?

      – Ну ещё немного, ну пять минут.

      – Никаких минут, время уже скоро десять часов, нам через час выходить, а тебе ещё одеваться.

      Так начинался почти каждый день.

      Трудно быть единственным ребёнком в интеллигентной семье, когда твоим воспитанием и образованием занимаются постоянно четыре женщины, а к ним ещё присоединяются иногда авторитетные мужчины.

      Единственным, кто не давал Феде заданий и не проверял его знания, был дедушка Адам, который иногда просто беседовал с Федей, – шутил, смеялся, рассказывал забавные истории, угощал конфетами, пел детские чешские песенки, учил немногим чешским словам и выражениям. Федя его очень любил, хоть видел редко, и поговорить с ним удавалось не более получаса.

      Бонна Елена Максимовна занималась с Федей французским и английским языками. Мама Соня учила грамотно писать, выразительно декламировать и ещё подолгу монотонно читала сыну нравоучения. За кругом его чтения следила бабушка Аня, также она упорно прививала Феде хорошие манеры, внедряла всеми способами в него мировую культуру, развивала вкус, водила в музеи, театры, на концерты. С ней в шесть лет он впервые побывал во МХАТе на «Синей птице», ему было очень интересно, но царство Ночи напугало маленького Федю, он долго потом не мог заснуть.

      Бабушка Таня, в девичестве барышня Энгельберг, была дочерью военного моряка и внучкой военного инженера. Она в своё время окончила гимназию в Гельсингфорсе, где преуспевала в точных науках и была самим воплощением порядка, спокойствия и разумности. Вот и учила она Федю арифметике и ещё развивала в нём практичность и здравый смысл. Иногда к этому подключался отец Феди, Николай Васильевич, который работал на очень высоких технических должностях по воплощению в жизнь плана ГОЭЛРО – программы электрификации советской страны. Навеянные покойным дядей толстовские искания ранней юности у него ушли в прошлое, и теперь он мечтал вместе со всеми сознательными трудящимися нашей советской родины, чтобы электричество и радио пришли в каждый сельский дом. С любимой женой он иногда, бывало, ссорился из-за проблем воспитания: и ей самой, и Феде он категорически запрещал вегетарианство, сердился, если обнаруживал попытки его внедрить. Соня иногда даже плакала, но сделать ничего не могла – авторитет мужа был для неё непререкаем.

      Старший Родичев, дедушка Вася, тоже часто занимался с ребёнком – рассказывал про технические устройства и машины, решал с ним логические задачи, играл в шахматы, шашки и нарды. Дедушка Вася не был строгим учителем, Федя его любил, но немного побаивался, что-то в нём было чуть-чуть колючее, жестковатое.

      Ещё к ним приходила педагог по музыке, и по часу в день надо было играть на пианино. Кроме всего прочего, была гимнастика по Миллеру два раза в день под руководством