Живущим руку протяну. Поэтическая биография Михаила Сопина. Михаил Сопин

голос, а в нём – боль, крик, страдания, обиды, грязь… Видимо, поэтому многие «стихи-молитвы» М. Сопина очень своеобразны… А как забыть боль и грязь? Да и молятся ли так, криком?.. Поэтому читать его стихи, как и слушать песни Высоцкого, долго невозможно – сплошной надрыв… Видно, что, озвучивая прошлое, поэт много раз доходил (душой и телом) до края, до обрыва, до грани…

      Как формируется калека?

      Смещают свет и тьму ума

      В бетонной центрифуге века:

      Страна – казарма, храм – тюрьма.

      Народный голос – рёв амбиций.

      И друг вчерашний – враг уже…

      И других своих читателей «невольно» тянул за собой:

      …Мне страшно:

      А вдруг я неволю

      Живущих живым сострадать?

      Оттого и строки-откровения его «рваные», «рубленые», «ломаные», нарочито вызывающие… Оттого и строфа – «лесенкой», «ступеньками» (куда ведущими – вверх или вниз?). (Пишу сейчас эти слова о поэте и чувствую недоговорённость, недосказанность, какую-то неопределённость: отсюда и частые многоточия в речи…)

      Можно, наверное, назвать это балансирующее на грани творческое состояние автора словом МЕЖДУ: «цветок», выросший не благодаря, а вопреки, на разломе камней, между холодом и теплом, изгнанием и лаской, хулой и хвалой…

      Живу на взрыве

      Двух больных энергий —

      Своих страданий

      И чужих обид.

      И тёмную ношу несу я,

      И светлую ношу…

      Как жить и творить в таком состоянии? Может, это и впрямь, – «безумие»?

      Кроны жрут свои древние корни

      И, безумьем созрев,

      Ядовитые мечут плоды…

      И в самом деле, можно ли – одновременно – «проклинать и любить», «казнить и славить»?..

      Из позабытого былого

      И скорбь светла,

      И боль легка.

      И мысль, и праведное слово

      Доходят лишь через века.

      Ни мира нет в тебе,

      Ни лада.

      Казнишь и славишь на бегу,

      Россия —

      Чёрная лампада

      На вечно каторжном снегу.

      Чуть далее читаем и понимаем, что – «нет», «нельзя» одновременно «казнить и славить»: надо определяться, обращаться к тому или иному полюсу-пределу, и поэт, выходя из промежуточного состояния, «славит» только настоящую свою Родину, а фальшивую, казённую, извращённую – «казнит» и отвергает напрочь:

      Моя Россия —

      Ум и нежность.

      Бандитски-рабья —

      Не моя.

      Часто при чтении стихов невольно заражаешься негодующей страстью автора, поддаёшься его «мышлению на гранях» и только потом начинаешь замечать «крайности», «ошибки», парадоксы, предельно заострённые обобщения поэта (курсивом выделено то, с чем не согласен):

      …Хором славу поём.

      Оглядишься кругом —

      Каждый рабье своё

      Выжигает в другом.

      Ещё не стужа. Только снег.

      И мы идём, сутуля плечи…

      Все знают всё и обо всех.

      Но с тайной – жить на свете легче.

* * *

      …Война,