Неразгаданное убийство. Александр Кваченюк-Борецкий

ниже стоял… И без охранников был… Со своей дамой и еще с кем-то! Коллегами, наверно! Выбрал я момент подходящий, когда все там чего-то кричали, руками размахивали, в ладоши хлопали, и полоснул его втихаря стилетом по сонной артерии… Никто даже не заметил! Кровь брызнула фонтаном!.. А я тем временем ходу из толпы дал…

      – Так, думаешь, чудо с этим Чудовым не произойдет? Не воскреснет из …?

      Василий плотнее сжал зубы.

      – Пусть попробует! Я посмотрю, как у него это получится!

      Рудольф Савельевич удовлетворенно потер руки.

      – Ладно! Поживем, увидим!

      Выдвинув ящик стола, он извлек из него что-то, а затем небрежно бросил на стол. Пачка долларов, описав плавную траекторию в воздухе, со звучным шлепком опустилась на крышку стола прямо возле крутого парня.

      – Заляг пока что на дно! Чтоб тебя сегодня же в городе не было!

      – Как скажете, шеф!

      Василий не скрывал, что, наконец-то, он мог хоть немного отдохнуть от всех этих сухих, полусухих и мокрых дел.

      – Когда шум уляжется, я тебя кликну в рупор!.. Подтянешься…

      14

      На следующий день в редакции «Реликта» с самого утра всех точно лихорадило. Едва переступив порог кабинета, главный тотчас вызвал к себе фотокора.

      – Снимки готовы?

      – А – вы, как думаете? Я зря свой хлеб не ем!

      И Фил молча положил на стол редактору несколько снимков. Тот с нетерпением взяв их, стал внимательно рассматривать.

      – Этот годится! Этот… Тоже годится… Этот – нет!

      Хорошие на его взгляд фотографии он бережно откладывал в одну сторону, а те, которые ему не особенно приглянулись небрежно швырял в другую.

      – А сие произведение искусства, что здесь делает?!

      И Теодор Елисеевич ткнул пальцем в очередной снимок.

      – Кто – он? И зачем ты мне сюда это приволок?

      Феликс уставился на снимок, который еще недавно так старательно проявлял вместе с теми, что Главный одобрил.

      – Зачем?

      – Да! Зачем? – настойчиво повторил редактор.

      – Я думаю…

      – Доброе утро!

      И не спрашивая позволения, Герман приблизился к столу, на котором лежали снимки.

      – Я, кажется, знаю этого человека!

      И он кивнул на фото, которое привлекло внимание Теодора Елисеевича тем, что, по его мнению, было совершенно лишним и, точно чуждый фрагмент мозаики, отличный по цвету и композиционной направленности от тех, что складывались в выразительное пано, никак не вписывалось в общую картину того, что произошло на торжестве в честь Чудова возле филармонии. На нем был запечатлен странный субъект в темных очках и кожаной куртке.

      – Ну, и знай себе на здоровье!? Причем здесь – статья о Чудове?

      В голосе главного послышалось раздражение.

      – Это – он убийца! – уверенно сказал Герман.

      Главный с нескрываемым удивлением посмотрел на практиканта.

      – Что, если ты ошибаешься, старичок?

      Но Дот