Конец гармонии. Запретные чувства. Максим Углов

взглядом, а затем подошел к дубовому шкафу и принялся одеваться с методичностью человека, для которого армейская выправка стала второй натурой. Идеально отглаженный мундир, начищенные до блеска сапоги – ни одной помарки, ни единого изъяна.

      «Хорошо, что я встретил полицию в повседневной одежде… Не замарал пиджак».

      За окнами разразился новый день, но мне никуда было спешить. Я прошел к маленькому столику, что был уставлен драгоценными безделушками, и положил талисман. Тоска по далёкому прошлому одолела озлобленную душу. С явной грустью, что мешалась с решимостью, я потянулся за позолоченной шкатулкой и извлек оттуда пачку сигар. Я не курил, но в тот день хотелось хоть чем-то прижечь душевную рану, поэтому я чиркнул спичкой и вдохнул ароматный дым.

      «Можно же позволить себе одну-единственную минутку слабости…»

      Я прошёл через выбитую дверь, спустился с сигарой вниз и увидел, как высокие окна заливали столовую теплым сиянием. Ветерок шевелил тяжелые бархатные шторы и доносил из сада сладкий аромат сирени. После небольшой передышки я оставил сигару в гостевой пепельнице, отмыл руки от крови и посмотрел на часы.

      «Семь тридцать утра. Пора завтракать».

      Я зашёл на кухню, сел за массивный дубовый стол и придирчиво оглядел серебряные приборы. Кухарка Фреда уже прибыла в особняк и приготовилась подавать блюда. Помощницы по кухне прибыли позже. Они опоздали на две минуты, и замерли в ожидании, ловя каждый вздох.

      Я не отреагировал на столь незначительное опоздание и вместо ругани разломил пышную булочку с румяной корочкой. Зазвенел колокольчик – и на стол выплыла первая перламутровая каша с янтарным бульоном.

      Приближалось время для поездки в бюро на очередное совещание. В тот ранний утренний час, когда солнце только-только позолотило кроны деревьев, а передо мной лежали молочные реки и кисельные берега, мир будто становился чуточку лучше.

      На выходе я приказал Фреде распорядиться насчёт починки дверей, а после сел в машину и покатил по хрустящей гравийной дорожке. Я выехал из поместья и легонько откинулся на мягкие подушки. Пришлось включить радиоприёмник, что лежал на соседнем сидении. В дороге, я задумчиво смотрел вперёд и незаметно покачивался в такт звучания скрипки.

      Май благоухал по-весеннему пряно: смолистой хвоей, первой зеленью, далекими огнями горящих костров из тел террористов… На обочинах раскрывали лепестки одуванчики, утренний туман стлался над низинами.

      В воротах бюро караульные свистом остановили машину для проверки документов. Я вскинул руку и показал бумаги, а после миновал арку и прошел по залам с инкрустированными полами и живописью на стенах. В бюро меня уже ждал с обветренным лицом и со странной улыбкой начальник Генштаба Триммель.

      – Приветствую, хайвенгруппенфюрер, – сказал он и как обычно строго пожал руку. – У вас небольшие проблемы.

      – Приветствую, Хайвсмаршал. Что случилось? Не слышал ни о каких проблемах! – соврал я и нагло улыбнулся в ответ.

      – Вас