По лезвию ножа. Даниэлла-Эмилия

замерла, когда по залу разнесся звук треснувшего дерева.

      Тихий вздох послышался слева от девушки.

      Доминика аккуратно, жмурясь, открыла глаза. Лезвие врезалось в ножку мишени.

      – Почти… – Ева нахмурила брови и поймала взгляд Ники.

      – Тебе нужно поработать над балансировкой, – услышала позади себя Доминика, взгляд Евы тут же метнулся к говорившему, – тогда все получится.

      – А тебе, Ева, – обратился к девушке Даня, – стоит поработать над более далекими выстрелами.

      Доминика подавила стон разочарования. От ее взгляда не укрылось, как распахнулись глаза подруги, когда Даня заговорил с ней, как расширились ее зрачки.

      И его голос. Он смягчался как-то по-особенному, когда Даниил разговаривал с Евой.

      Почему ей отец не выбрал в женихи того, в кого она была влюблена?

      Ника тряхнула рыжими кудрями, завязанными в конский хвост, и направилась к мишени. Она вырвала лезвие из дерева и осмотрела его на предмет повреждений. Проведя подушечкой большого пальца по заточенному краю, Ника удовлетворенно кивнула и спрятала оружие в ножны, пока на пальце проступали крохотные капли крови.

      Все еще смертельно острый. Все еще ее любимое оружие, которым она научится защищаться.

      Этот кинжал был подарком Дани на ее шестнадцатилетие. Ее первое и единственное оружие.

      Доминика презирала пистолеты, хотя отец и научил ее стрелять.

      Кинжал казался ей более неожиданным. И элегантным.

      Ей под стать.

                                            * * *

      – Ева, целься в солнечное сплетение! – крикнул через зал Константин спустя час занятия, когда девушки тренировали удары друг на друге.

      Удар.

      Ника отскочила и ответила, последовав совету, который ей даже не предназначался.

      Ева отступила, закашлявшись.

      – Черт… – выдохнула девушка, коснувшись пальцами ребер, гудящих от удара.

      Доминика потянулась за стоявшей неподалеку на полу бутылкой с водой. Девушка откинула голову и сделала несколько глотков. Намокшая от пота челка липла ко лбу, короткие прядки завивались у висков.

      – Неужели Ника… – Даниил не успел договорить, парень едва увернулся от летящей в него полупустой бутылки, из которой минуту назад пила Доминика.

      – Смотри, как бы Ника не уложила тебя на лопатки, – фыркнула ему сестра и, послав ухмылку отцу, направилась к раздевалке.

      – Несносная, – Даня закатил глаза, но улыбка все же коснулась губ старшего брата, смотревшего вслед уходящим девушкам.

      Подруги скрылись за дверями раздевалки.

      – Несносная! – передразнила брата Ника, забираясь в душевую кабину.

      – Нет, не несносная, – кивнула Ева, откинув промокшую футболку, – ты Головная боль на ножках, дорогая. Но ты умудряешься быть чертовски милой Головной болью на ножках, так что тебя до сих пор никто не хочет прибить, а наоборот, защищает.

      – Ты только