Лила – охотница за артефактами. Алишер Арсланович Таксанов

экспериментов, но успех этих модификаций был весьма сомнительным. Они не могли сравниться с людьми по разуму, но их способности к артистизму и физической ловкости завораживали, хоть и в ужасной манере. Я однажды видела их выступление: жуть и страх проникали до костей. Эр-жирафы с лёгкостью пробегали через узкие петли, зэт-насекомые с треском прокусывали металл, а дам-бегемоты разбивали скалы голыми лапами. Казалось, они играли с жизнью на грани возможного. Зрители вздрагивали на каждом шаге, поражаясь тому, как эти существа умудрялись выжить после очередного опасного трюка. Такие цирки больше не развлекали публику, как это делалось когда-то на Земле; теперь они вызывали ужас и заставляли сомневаться в самой природе генетики.

      – Куда пойдём? – спросил меня Дади, смотря на толпу и не скрывая раздражения от вида всех этих модифицированных.

      – К Жестянщику, – ответила я, взглянув в сторону бара, где мы частенько бывали. Там горело неоновыми лампами заведение «Лошадь, бухая в доску».

      Жестянщик был не просто барменом, но и скупщиком артефактов, драгоценных металлов, и, конечно, занимался незаконным бизнесом. Корпорации, претендующие на богатства планеты, и местные власти, желающие контролировать все ресурсы, открыто ненавидели таких людей. Однако даже среди чиновников были алчные бюрократы, с которыми Жестянщик умудрялся договариваться.

      – Ну, пошли, – неохотно согласился Дади, видимо, предчувствуя, что в баре будет всё, кроме спокойствия.

      Мы двинулись к странному зданию, которое сложно было описать. Архитектура заведения сбивала с толку: формы и линии путались в глазах, словно кто-то нарочно создавал путаницу в восприятии. Одни говорили, что бар копирует формы кораблей геркулан, древней расы, оставившей после себя загадочные артефакты. Но смысл этих форм был также непостижим, как и сами геркуланские технологии – симметрия отсутствовала, гармонии не было, только хаотичные линии, сбивающие взгляд.

      Зайдя внутрь бароа, я сразу почувствовала резкий запах алкоголя, смешанный с запахом наркотиков. В воздухе висела густая атмосфера тяжёлых трафов и каких-то химических веществ, которые лучше не вдыхать. Уши резала громкая музыка, исходящая от группы «Взорвались барабаны». На сцене двое мужчин, одна женщина, па-медведь и лэм-орангутан играли на странных инструментах, издавая звуки, которые трудно было назвать мелодией. Их песня напоминала бессмысленный бред, в котором не было ни смысла, ни рифмы – лишь шум и хаос. Но шахтёрам и другим посетителям это нравилось, никто не вслушивался в текст.

      – Мы на звёздной трассе,

      Ловим астероиды,

      Там полно металлов —

      Имплант для зубов!

      Нашли мы один,

      Залили плазмой,

      Теперь все богаты —

      Ударим в пляски! – и дальше шли завывания и ойканья.

      Дади, будучи эстетом и интеллектуалом, скривился