С улыбкой по жизни или свой микрокосмос. Василий Бобырь

подошел и спросил у пожилого дядечки имя покойного и прочее. Завязался разговор и оказалось, что собеседник является директором техникума и ему ну просто позарез, для продолжения учебного процесса, нужен преподаватель, по специальности – механик. В то время, обучение молодых было важнее организации ремонта нескольких комбайнов «Нива».

      Так сложились звёзды, молодые Гайворонские вернулись в родной город. Лида стала преподавать черчение в ремесленном училище, затем перебралась в соседний индустриально-педагогический техникум. Она была счастлива. И от работы, и от города, и от мужа. А затем появился Я!

      В детстве любил рассматривать фотографии родителей, сделанные в период «до меня». На них были молодые Женя и Лида, весёлые, беззаботные. Счастливые лица. Уже взрослым, я всматривался в фото, где они уже со мной и замечал разницу. Они стали довольны жизнью. Появился смысл. Семья!

      Альбомов было аш (!) три! Огромных, тяжелых. И на всех фотографиях был я, и были они со мной. Вот в три месяца я хитро улыбаюсь, полусидя в кресле. А вот отец держит меня в одной руке и смотрит на меня, а я на него. Мой взгляд внимательный, его – влюблённый! Второй альбом посвящен первым школьным годам. Третий – старшим школьным. Есть и четвёртый альбом, свадебный. Отец с грустью смотрит на меня, бросающего всё ради неизвестной девчонки.

      Мне нравилось с отцом вместе работать, говорить, спорить, доказывать. С младых лет. Доказывал ему, к примеру, что все беды от фронтовиков. Мол пришли, такие нарядные, в орденах, отодвинули хозяйственников заслуженных и стали руководить. Не умея! Папа сопротивлялся, я настаивал. Он пытался протестовать, но куда ему было тягаться с моей горячностью. Сдавался, правда оставляя свою веру при себе. Это было мягкое неназойливое упрямство, зарожденное ещё в детстве и часто выручающее его в зрелые годы. Оставаться самим собой!

      Когда пришла беда, он старался верить мне, что онкология не приговор. Старался выразительно улыбаться при этом. Врачи не стали оперировать, ввиду возраста пациента и стадии развития болезни. Облучаясь, отец старательно верил в лечение, при химиотерапии очень уставал, но не сдавался. И только слабея с каждым днём, постепенно переставал верить в удачу. Смирился с неизбежным. За несколько дней до его смерти, мы с супругой ночевали у них. От накатившего чувства неизбежного, у меня рухнула иммунная защита, подскочила температура свыше сорока одного градуса. Меня колотило под тремя одеялами. Папа подошёл к моей перепуганной жене и слабым голосом попросил: «Ты береги Борю!». Когда наступили последние минуты его жизни, я удалил из дому и маму, и супругу, гладил сидящего в кресле нашего Женю по голове и приговаривал: «Держись солдатик, держись!».

      Так тихо и умер человек, любивший меня только за то, что я есть в его жизни, уважавший меня, гордившийся мной. 11 января 2001 года закончил свой жизненный путь наш гвардии старшина. МОЙ ПАПА!!!

      P.S.

      Иногда пытаюсь понять, смог бы без такого отца стать