Стенограмма от Матфея. Валерий Анатольевич Голиков

на базаре баране, и очень остался доволен своим выбором. На всём баране не было ни единого тёмного пятнышка. На базаре он выбирая барана имел к нему, такое же отношение, как в вещи, а сейчас глядя на него, он видел в баране живое существо. «Что не говори, а все-таки тварь божья, – подумал он, – и только по воле Бога это он у меня сейчас стоит привязанным за верёвочку в моём доме, а не на оборот, я у него».

      А баран пребывал в шоке от того, что с ним произошло. Что его изъяли из его родного стада, в котором он родился, рос и жил. В котором ему все были: братья, сёстры и друзья. И привели его в незнакомое ему место, чужую для него обстановку. И ещё он чувствовал… что это не к добру.

      А Иосиф, в свою очередь, очень нуждался в отдыхе. Потому, что дела закрутились его с неимоверной скоростью. И он, окунувшись во все эти дела, принял на себя всю эту скорость и к концу дня она, эта скорость, полностью измотала его физически и душевно. Но он был этому только рад, потому, что ещё один день, пусть и такой трудный день, приближал его к его мечте. К обладанию им Марией, самой прекрасной девушкой на земле.

      О, как же ему сейчас хотелось хоть с кем-нибудь поделиться всеми своими мыслями и чувствами, о том, что так сейчас переполняли его душу и сердце. Поделиться с кем-нибудь… хоть с кем-нибудь. Поделиться самыми сокровенными и дорогими для него чувствами. Потому что он ясно понимал, чувствовал, что если ему сейчас этого не сделать… то они: и его душа, и его сердце, непременно лопну, от всего того, что их сейчас так безмерно переполняет. Да, да: ему обязательно надо поговорить хоть с, какой-нибудь, живой душой. (И конечно же, под живой душой он имел в виду, душу человека). Но вот только с кем? Не идти же ему, в самом деле, к его соседу Самсону… и изливать ему свою душу. Ведь Иосиф, в тоже время, знал и такое: что даже, порой, и самому близкому человеку не обо всём можно рассказать… Ведь, даже, и самый близкий тебе человек не всегда сможет тебя понять. А то, ещё, может и посмеяться над твоими чувствами, над твоими мыслями. А как, всё-таки, сейчас ему хотелось поговорить. Да, чего уж там: вот взять и исповедаться.

      Была середина лета и день долго висел в небе. И не смотря на вечер на дворе было ещё очень светло и уютно. Так уютно, как может быть уютно только в родном доме. И тут Иосиф ясно почувствовал, что ему надо выпить. «Конечно, же, надо, обязательно надо, так: чуть-чуть, чтобы потом пораньше меня сморил сон. Сегодня надо обязательно пораньше лечь спать, чтобы хорошенько выспаться. А то, ведь, завтра опять напряжённый день. А в голове столько мыслей, что они, навряд ли, дадут мне заснуть», – подумалось ему. Что он и сделал. Он зашёл в дом, налил себе в чашу тёплого вина, сделал пару глотков, поморщился и вышел во двор.

      Во дворе, от скуки, он опять стал разглядывать барана… а баран видя миролюбивое отношение, к нему, человека немного успокоился и стал оглядываться по сторонам, мол:

      «Куда это меня привели,

      Я, что… теперь буду здесь жить?

      Куда это меня

      «Нелёгкая» занесла?..

      И чего, это, он