Жизнь и приключения товарища Сталина от рождения до пядидесяти пяти лет (1878-1933). Владимир Евгеньевич Солодихин

семинарией. Будучи человеком верующим, я обязан был вернуть эти деньги во что бы то ни стало, ибо божеское учреждение не должно терпеть убытки! На этом принципе я стоял и стоять буду! – Сталин подмигнул. – Понимаете меня, господин ротмистр?! Если я нечаянно как-то нашалил, то всегда готов возместить убытки.

      – Убытки никто не должен терпеть! – неожиданно мягко заметил Зайцев. – Нам тут в жандармерии платят с гулькин нос. Работаешь, работаешь, а долги только растут. Где справедливость?

      – От нашего стола вашему столу! – Сталин ловким движением руки достал из-за пазухи пачку денег и сунул ее в карман Зайцеву, так что тот ничего не заметил (по крайней мере, сделал такой вид).

      – Ладно, бедолага. Ступай пока в камеру! – не глядя на него, приказал Зайцев. – Постараюсь тебе чем-нибудь помочь.

      – Конкретнее? – подмигнул Сталин.

      – Скажу по секрету, прямых доказательств твоей вины у нас нет. Думаю, что получится кое-что для тебя сделать.

      – Еще конкретнее?

      – За старое ссылку досидишь. Тут я, сам понимаешь, бессилен. Больше к тебе претензий нет.

      – Старое досижу. Не вопрос. Только можно не в таком холодном климате? Хочу поближе к теплому морю.

      – Постараюсь помочь! Только ты больше никогда так не делай!

      – Не делал, не делаю и не буду делать! – заверил Сталин.

      Несмотря на огромное количество совершенных преступлений (одних только экспроприаций Сталин совершил не один десяток, а еще был революционный рэкет, издание антиправительственной литературы и т.д.), будущего вождя обвинили только в побеге из ссылки.

      Жандармское управление присудило его в административном порядке (без передачи дела в суд) к ссылке в Восточную Сибирь на три года.

      По действующим тогда процессуальным нормам приговор отправили в Петербург для утверждения особым совещанием при МВД.

      Неизвестно сумел ли Сталин подмазать и там, или у чиновников Особого совещания было хорошее настроение, но срок его ссылки сократили еще на год (с трех до двух лет), а место ссылки заменили на Вологодскую губернию, где климат был мягче, а условия пребывания лучше.

      Несмотря на такой приговор, Сталин остался недоволен:

      – Тюрьма и ссылка – потерянное время! – хмуро заметил он, когда ротмистр Зайцев, сияя от счастья, вручил ему копию приговора.

      – Первый раз вижу человека, который сбежал из ссылки, а ему за это сокращают ее и заменяют Сибирь на Вологду! Вот, что значит со мной дружить!

      – У меня куча дел на воле (хочу сделать большую экспроприацию). Вероятно, придётся скоро бежать, но, в любом случае, два-три месяца я потеряю! – ворчал Сталин.

      – Сие уже не мое дело. Хотя, если бы меня отправили на казенный счёт, был только рад. С удовольствием отдохнул от семьи года два.

      – Я уже и так полгода здесь маюсь, пока у вас бюрократическая переписка идет! – продолжал ворчать Сталин. – Это тебе делать нечего! Зарылся, как крот, в бумагах. Как ты от такой работы с ума не сошел?

      – А у тебя жизнь лучше?

      – Конечно.