Пазори. Валерий Горшков

вперёд и развернуло. Покачнувшись, он протяжно промычал и замер.

      Из контейнеровоза выпрыгнул перепуганный водитель и заметался от одного огрызка металла к другому, хватался за голову и материл на чём свет стоит и меня, и своего начальника, и себя, и ещё почему-то Гоголя. И чем ему Николай Васильевич не угодил?

      С облегчением от того, что ошибся, но в то же время разочарованно от дальнейшей неизвестности, я оглядел лежащее посреди поля бревно и двинулся обратно к трассе. Водитель уже куда-то звонил, сбивчиво рассказывая про аварию.

      Оказавшись у отбойника, я услышал из открытой двери тягача сначала призывы привести Вия, а затем просьбу внутреннего голоса философа не глядеть. Вопрос с проклятьем Гоголя отпал сам собой – дальнобойщик слушал аудиоспектакль «Вий», запуская который, похоже, как раз и не заметил моё авто.

      Водитель услышал мои шаркающие шаги и обернулся.

      – Господь Вседержитель! – вскрикнул он, едва не выронив телефон. – Ты жив?! Чудо как есть!

      Мужчина начал безудержно креститься.

      – Вы не видели женщину? – спросил я.

      – Там ещё кто-то был? – содрогнулся дальнобойщик.

      Он даже замер с тремя пальцами перед помертвевшим лицом, так и не закончив очередное крестное знамение.

      Я снова попытался позвонить жене. Телефон оставался отключённым. Куда же она могла деться? Ответа у меня не было, но новый вопрос появился, едва я увидел покорёженную пассажирскую дверь. Когда я очнулся, она была открыта. Однако открыть её можно было только снаружи. Внутри-то ручка сломалась. Может от удара сломался замок? Было ли изначально разбито стекло?

      Не без труда приподнял дверь и уставился на замок. Выглядел целым. Если кто-то снаружи помог Ане выбраться, то почему оставил в машине меня? Вдруг её похитили? А кто?

      Послышался едва уловимый звук сирен. Вдали замелькали синие с красными точки проблесковых маячков. В ожидании их приближения, ходил между обломками собственного авто. Уставился на валявшийся на асфальте в тёмной луже масла двигатель. Выглядел так, будто его аккуратно вытащили из-под капота, перенесли и положили сюда.

      В отражателе передней фары лениво извивалась крохотная инверсия ослабевающих лисьих огней в небе.

      Коробка с так и не дождавшейся установки новой внутренней ручкой для пассажирской двери лежала между поваленным на бок изодранным водительским креслом и перекрученным глушителем.

      В лицо ударил луч фонаря.

      – Вы в порядке? – спросил мужской голос.

      За ярким пятном света было невозможно рассмотреть приближающегося собеседника. Я прикрыл рукой лицо.

      – У меня жена пропала.

      Я поднялся и увидел перед собой дорожного инспектора чуть ниже меня ростом. Тот на секунду опустил фонарь, а затем снова поднял его. Опять опустил. Похоже, проверял, как выглядят мои зрачки.

      – Вы были за рулём легковушки? Или что это было…

      Он оглядел разбросанные вокруг куски металла и пластика. Что-то записал в свой блокнот.

      – Да.