Океан. Валерий Николаевич Ковалев

с них потоки завивались в красочные спирали.

      – Не иначе ему нравится, – сделал предположение начмед. – Ты смотри, как реагирует.

      – Да, и природе не чуждо искусство, – с удивлением протянул Морозов.

      Не страшны дурные вести начинаем бег на месте,

      В выигрыше даже начинающий,

      Красота, среди бегущих, первых нет и отстающих,

      Бег на месте обще примеряющий!..

      выдал очередной куплет бард, а моряки приступили к следующему упражнению.

      Удатный же в это время томился ожиданием.

      Поприсутствовав на разводе очередной вахты, а затем позавтракав, он поднялся в центральный пост, где выслушал обычные доклады; сделал втык начхиму за несвоевременную проверку дозиметров, после чего вернулся к себе в каюту. Где опустившись в кресло у стола, предался размышлениям.

      «Что он имел в виду, когда заявил о своих соображениях в части нас?» вертелась в голове мысль. «И во что это может вылиться?».

      Беспокоило командира и то, что налицо был явный плен. Корабль не мог самостоятельно сдвинуться с места. Запущенный по его приказу эхолот показал, что толща льда под корпусом составляла восемьсот шестьдесят метров, а это исключало любые маневры. Причем выяснился очередной интересный факт. Анализ взятого на пробу льда показал, отсутствие в нем микроорганизмов.

      Невеселые думы Удатного прервал стук в дверь.

      – Войдите, – повернул он туда голову.

      – Есть разговор, Юрий Иванович, – возник на пороге Цой.

      – Присаживайся.

      – Мне тут помощник ночью доложил, что у нас неважно с продуктами, – уселся на диван старпом.

      – Вот как? – вскинул брови командир. – С какими именно?

      – Мясом и рыбными консервами. Остались в основном сухая картошка да крупы.

      – Как так случилось?

      – Если помните, на переходе в район на неделю вышла из строя морозилка.

      – Отлично помню.

      – Две тонны свинины протухли. Ее через «дукс»* скормили акулам.

      – А консервы?

      – Вчера интендант с коком начали новую партию шпрот в масле – несъедобные. Впарили на базе.

      – Вот суки, – выругался Удатный.

      – Придется уменьшить раскладку, – заявил старпом. – Больше ничего не остается.

      – Уменьшай – нахмурился командир – А интенданта на сутки драить трюм. – Чтоб служба раем не казалась.

      На переборке зазуммерил телефон. «Да!» снял он трубку.

      – Дорожка говоришь? Отлично. Вызови в центральный Ливанова со Свергуном. Пойдут со мною.

      – Приглашает? – заговорщицки спросил Цой.

      – Да, – взглянул на часы командир. – Остаешься на борту старшим.

      Спустя десять минут, он, заместитель и особист, скользили на мерцающей дорожке в направлении стены. К тихо струившимся с нее потокам. Удатный со Свергуном стояли неподвижно, а заместитель чуть подергивал ногой. Нервничал.

      Как и в прошлый раз, дорожка беспрепятственно