Мисс Моул. Эмили Хильда Янг

Этель и уже в дверях покосилась на Ханну: – Не я буду в этом виновата в любом случае.

      Этель тоже тревожно посмотрела на экономку.

      – Не представляю, что на нее нашло, – попыталась оправдаться она. – И не представляю, что теперь о нас подумает мисс Моул, – добавила она специально для Уилфрида.

      – Вряд ли мы когда‐нибудь это узнаем. Что ж, приношу свои извинения за то, что дразнил ребенка. Дядя дома?

      – Да, – так же нервно ответила Этель. – Я сказала, что у тебя была назначена встреча.

      – Так и есть. Важное заседание Общества трезвости студентов-медиков – на случай, если дядя поинтересуется.

      – Ох, Уилфрид! Правда? – Этель судорожно вцепилась в синие бусы и улыбнулась так счастливо, что это вызывало тревогу.

      Уилфрид опустил глаза и протянул:

      – Но если ему неинтересно… никакого собрания не было! – и грациозно выскользнул из комнаты.

      – Очуметь! – воскликнула мисс Моул. Это были первые ее слова, и она жалела, что Уилфрид их не услышал. Таков был единственный возможный комментарий, и Ханна подумала, что юноша понял бы его как раз в том смысле, который она туда вложила.

      Этель же интерпретировала ее возглас как удивление и поспешила объяснить, что, хотя Уилфрид обожает всех поддразнивать, намерения его беззлобны. Он просто не понимает, насколько серьезно его кузина относится к борьбе за трезвость. А может, всё он понимает – а вы, мисс Моул, как считаете? – но делает вид, что не способен ничего воспринимать серьезно. Лучше бы он не был студентом-медиком. Эти ребята слишком разнузданны, однако врач – благородная профессия, а лучше всего быть врачом-миссионером. Она и сама хотела посвятить себя миссионерской деятельности, например в Китае, но с тех пор, как умерла мать, ее долг – оставаться дома.

      – Ну теперь, когда появилась я, если сложатся благоприятные условия, возможно, вы и сумеете поехать.

      Этель прянула, как испуганная лошадь, в то же время не спуская глаз с объекта, который ее напугал.

      – Не знаю, – протянула она. – Я так много делаю для отца. И веду в миссии клуб для девушек… Я отказалась от мысли поехать.

      – Миссионерство или сцена, – кивнула Ханна. – Девочки-подростки, как правило, бредят либо тем, либо другим, хотя сама я не видела себя ни на одном из этих поприщ. Но весь мир – театр, это вам и «Знаменитые цитаты» подтвердят.

      – А значит, в определенной степени – и поле миссионерской деятельности, – радостно подхватила Этель. – Возможно, оставаться дома в каком‐то смысле сложнее.

      – Я бы не удивилась, – согласилась Ханна. – Наверное, мне следует заняться штопкой или чем‐то по хозяйству?

      – О, но не в первый же вечер, мисс Моул! Корзинка с вещами для штопки стоит в том шкафу; боюсь, вы обнаружите, что в ней полно носков.

      – Тем больше причин приступить к делу немедля. Так вы говорите, мистер Кордер предпочитает, чтобы чай ему подавали в десять?

      – С печеньем.

      – С печеньем, – повторила экономка. – Наверное, оно помогает ему