Засада из Чёрных Лепестков. Мейлин

Ванмэй.

      Та ночь озарила сердца людей светом и надеждой, что юноша станет прекрасным и могущественным правителем земель Сюэхуна, потому и народ именовал его Снежным Ангелом.

      Какое было удивление у людей, когда их любимый и уважаемый Снежный Ангел в столь юном возрасте собственноручно лишил жизни супругу главы клана Лэй!

      После того инцидента семья Бин скрылась от людских глаз и прекратила правление, но не прошло и пяти лет, как ангел вернулся. Жители Сюэхуна, лишившиеся своего правителя, не на шутку разгневались, и вместо радости своему покровителю они заклеймили его Падшим Ангелом. Потом и вовсе стали опасаться, чем, собственно, и нарекли Белой Смертью.

      Снежный Ангел или же Белая Смерть?

      ***

      На каменном холодном полу, покрытый инеем, лежал юноша на вид семнадцати-двадцати лет. Веки опущены, кожа, словно форфор, белее снега. Пепельные локоны неуклюже разбросаны по полу, а на левом ухе виднеется золотая серёжка-кисточка. Лицо излучаюшее умиротворение так и веет доброжелательностью.

      Спустя некоторое количество времени Бин Ванмэй, поморщившись, открывает глаза. С трудом борясь с неприятным онемением во всём теле ему всё-таки удаётся присесть. Несколько раз похлопав белыми ресницами и осмотревшись, он обнаружил, что находится в пещере. Только, далеко не в обычной: пол, стены и потолок сплошь покрывал иней, а сам он находился рядом… с огромной глыбой льда?

      Точнее, можно будет сказать, что одна из стен – это и есть лёд!

      Приглядевшись, Бин Ванмэй заметил, что в этой «стене» имеется углубление в форме человека, а рядом с ним самим несколько десятков крупных и мелких осколков льда.

      –.....

      Он что… был заточен во льду?

      Юнец попытался придумать иное объяснение этому, но всё сходилось к одному ответу. Первые несколько секунд осознания он широкими глазами смотрел на эту ледяную стену, а после принял как нечто должное.

      Ему ли не привыкать к странностям жизни?

      Вдоволь изучив обстановку Бин Ванмэй принялся изучать себя: верхняя одежда отсутствовала, но на её месте кожу покрывал слой чёрной ткани неизвестного происхождения: начиная с правой руки, заканчивая половиной шеи и торса. Да так сильно прилагал к телу, что, практически, заменил собой кожу.

      А вот нижнее одеяние, ко всему прочему, кое-как чувствовалось на теле, до того оно было лёгким, будто бы из белого щёлка.

      Поразмыслив пару мгновений, Бин Ванмэй обнаружил для себя, что всё таки не понимает где очутился – ему это место было незнакомо. И была здесь одна удивительная деталь. Если не учитывать кое-какие странности, то его состояние было лучше некуда: будто бы не спал несколько дней, заснул и наконец выспался.

      Да так хорошо выспался!

      «Такое ощущение, что я проспал несколько веков…» —Сарказтично подумал юноша, а после попытался встать.

      Но попытки были тщетны.

      После нескольких таких заходов он заметил чуть поодаль себя странный свёрток, полюбопытствовав, начал ползти.

      С трудом добравшись и развернув пыльную и не очень качественную ткань, Бин Ванмэй обнаружил там одежды, немного денег и ещё пару мелочей…

      Одежды, хоть и не лучшего, но хорошего качества, с золотой вышивкой, явно сшитая рукой искусного мастера, а грубая ткань, в которой были аккуратно завёрнуты вещи, была ни чем иным, как чёрной мантией!

      А вот тут уже начались серьёзные вопросы: Кто, а главное зачем оставил это здесь? И кто, в конце концов, выпустил его из оков льда?

      Этого молодой человек не знал, но голова так и гудела.

      И его спаситель, и некто заковавший его в этот лёд, остались большой загадкой, которой ему в будущем придётся разгадать.

      Выдохнув и выпустив от холода лёгкий пар изо рта, Бин Ванмэй принялся надевать на себя синие одеяние, а сверху накинул чёрную, будто смоль, мантию.

      Стало быть, некто заточил его в этот странный лёд, и он провёл там достаточно много времени ведь чтобы тело пришло в нормальное движение Бин Ванмэю пришлось постараться, и заняло это больше времени чем он предполагал. Ко всему прочему, имелась также непонятная боль во всех конечностях, и это не могло не насторожить его.

      Теперь, когда туманная занавеса от сна спа́ла, ясность разума вернулась к нему, и он принялся вспоминать все детали.

      «Небесная Кара, наказание, боль…

      Я заслужил… Заслужил.

      Тот юноша… С ним ведь всё хорошо? Он ведь жив?

      Почему он так кричал, ему было больно? Даже больнее чем мне?»

      Как только первые воспоминания пронеслись в голове, Бин Ванмэй уже пожалел о своём решении, но даже несмотря на всё своё нежелание, он просто-напросто не смог вспомнить нечего толком!

      Все его воспоминания: начиная от хороших, до самых плохих, всё раплывалось, и превращалось в один слошной туман. Основная картина имелась, однако деталей на ней – нет.

      Хаотичные, глубокие и размытые, каждая из воспоминаний отдавалась