Однокласснику. Олег Скрынник

Закричать. Захлебнуться слезами…

      Тихо стать у окна. И сквозь дыры очков

      Подымать с тротуара пустыми глазами

      Запоздалые звёзды твоих каблучков.

      Гармонист, предводитель рокочущей своры,

      Сквозь безумье и буйство распаренных тел:

      «Когда б имел златые горы!»

      Когда б

      Имел…

      Подъезд

      венок сонетов

      I

      Дрожащие железные перила.

      Знакомая щербатая ступень, —

      Дорога, по которой каждый день

      Ты в школу с папкой кожаной спешила.

      А я тогда всё время умудрялся

      Чуть не на два часа пораньше встать,

      Но по дороге, – как бы ни старался, —

      Тебя до школы так и не догнать.

      Ты в гардероб – как больно мне за то! —

      Сдавала без меня своё пальто.

      По лестнице широкой поднималась.

      В соседний класс входила ты одна, —

      И в коридоре школьном воцарялась

      Чужая и пустая тишина.

      II

      Чужая и пустая тишина.

      Унылые осенние уроки.

      В окне на ветках мокрые сороки,

      На карте – чья-то древняя война.

      Я кое-как дожил до перемены.

      Затем покинул душный кабинет

      И взглядом вкось, таким неоткровенным,

      Тебя нашёл и проводил в буфет,

      Где ты одна, без рыцарской руки,

      С трудом несла, толкаясь, пирожки,

      Споткнуться и испачкаться рискуя…

      Идя домой, увидел пацана:

      В подъезде, у стены стоял, рисуя

      Сплюсованные наши имена.

      III

      Сплюсованные наши имена!

      Ах, ты, довесок! Дал ему по шее.

      Он ухнул вниз. И, по пути наглея,

      Язык свой. длинный высунул, шпана.

      Но странно, что, противным этим малым

      Показанный по глупости язык,

      Как будто стал карающим кинжалом:

      Который в существо моё проник.

      Наутро – помнишь? – в школу шли мы рядом.

      И стало догонять тебя не надо

      Мне по дороге больше никогда.

      Прощаясь, ты мне что-то говорила…

      И отзвук слов, журчавших как вода,

      Стена давно в себе похоронила.

      IV

      Стена давно в себе похоронила

      И пятна крови, той, что как-то раз

      Я пролил за тебя – верней, за нас,

      Когда пристал к нам с улицы верзила.

      Похоронила шрамы от коньков,

      От тех, что ты, кое-как придя с дорожки,

      Освободилась словно от оков,

      Чтоб я согрел твои льдышки-ножки.

      И аромат недорогих духов.

      И звуки не родившихся стихов.

      И ожиданий долгих сладкий крест.

      И остроту немых прикосновений…

      Хвала тебе, старинный мой подъезд, —

      Пристанище признаний и волнений.

      V

      Пристанище признаний и волнений,

      Где стук шагов в бетонной тишине

      И нынче