Заметки на полях. Олег Николаевич Комраков

и физическая немощь. Но в то же время в этих историях показано и то, что и в таком состоянии души и тела можно сохранять достоинство или хотя бы его видимость, хотя, казалось бы, для этого нет уже никаких возможностей. Как героиня рассказа «Добрые люди», изо всех сил поддерживающая внешний образ яркой звезды, пусть и одряхлевшей, но всё ещё с прямой спиной и гордо поднятой головой. Как герой рассказа «Бабье лето», у которого остался лишь один смысл в жизни – его внучка. И в этих рассказах точно так же проявляется нечто лежащее за пределами той тоскливой, бессмысленной реальности, в которой обитают персонажи, ощущение того, что если бы наша жизнь во всём и всегда была такой, какой мы её воспринимаем, единственным честным выходом было бы лечь и помереть, но вот только почему-то мы все упорно продолжаем жить и действовать, и сами же не в состоянии объяснить почему.

      Рассказы из пятой части сборника под общим названием «А ты просто танцуешь» сосредоточены в основном вокруг историй о жизни за границей, где происходит ровно всё то же самое, что и на родине: распад отношений, отчуждение, нелюбовь… только вот в ином пространстве (которое можно воспринять и как символический иной, потусторонний мир) всё это переживается с особой силой. Тягостные и мрачные обстоятельства, а также печальные размышления о своей неудачной жизни для «пришельца в чужой земле», становятся ещё более рельефными, ещё более царапающими и мучительными. Жизнь вне родины может быть в чём-то лучше, в чём-то хуже, но главное, что она иная, как формулирует героиня рассказа «Бас»: «Не то чтобы мне не нравилась эта жизнь. Скорее, я в ней себе не нравлюсь». Впрочем, для неё пребывание в таком состоянии становится возможностью познать себя, свои приоритеты и мотивы, увидеть свою душу как в увеличительном стекле, испытать глубокое разочарование в увиденном и получить возможность измениться.

      Немного наособицу в сборнике стоит рассказ (или скорее короткая повесть) «Немец», выступающий своего рода квинтэссенцией всех тем, затронутых в сборнике, и его, возможно, логичнее было бы поместить в финале, а не в третьей части (с названием, выражающим раздражённую усталость: «Зачем людей напрягать?»). Впрочем, при таком местоположении он выступает в роли своего рода точки сингулярности, стягивающей к себе и в себя остальные тексты, неважно в каком положении относительно этой точки они находятся. Сравнение с сингулярностью напрашивается ещё и потому, что вообще во всех рассказах сборника жизненные обстоятельства – возраст, семейное положение, профессия, происхождение – теряют своё значение, ослабевают, растворяются и как будто поглощаются чёрной дырой безнадёжной тоски, непутёвости и житейской неустроенности, и это состояние достигает такого уровня концентрации, что загадочным, парадоксальным образом трансформируются в нечто невидимое и непонятное из нашей привычной обыденности, но удивительным образом на неё влияющее.

      Сюжет рассказа таков: в семье,