Янтарь рассеивает тьму. Люцида Аквила

отозвался Сетх, не обратив на Люциана никакого внимания.

      – Владыка Луны, как и вы, посещает деревни или все время сидит на троне?

      – Разъезжает, как и мы. Постоянно на троне ни один владыка не сидел.

      – Правда? Мне представлялось, что владыка клана – местное божество: лишь принимает подношения и выносит решения. – Ага, и взмахом руки наколдовывает мир во всем мире, – съязвил Абрам.

      – Может быть, и наколдовывает, – хмыкнула Малия. – Мне-то откуда знать? Я ведь потому и спрашиваю.

      – Какой он? Ваш владыка Луны, – с улыбкой поинтересовалась Даяна.

      – А каким вы его видите? – вопросом на вопрос ответил Сетх.

      – Ну-у… мне он видится высоким брюнетом с мрачным взглядом, который восседает на черном коне и сокрушает темных тварей одним взмахом меча.

      Люциан едва не подавился от столь нелепого описания. Он взглянул на Сетха и покачал головой, дескать, «даже не вздумай подыгрывать».

      Товарищ опечаленно вздохнул.

      – Нет, – ответил он. – Наш владыка больше похож на Люциана. – Сетх обошелся без лжи, но своими словами сделал только хуже.

      Девушки немедля уставились на Люция. Юноша почувствовал себя диковинной вещицей в сувенирной лавке, которую пристально разглядывают со всех сторон, прежде чем прикупить. Ему стало некомфортно, и он мысленно отвесил Сетху подзатыльник.

      – Если это правда, ваш владыка красив, – улыбнулась Лавелла.

      Смертные не знали, как выглядит владыка того или иного клана, так что Люциан сталкивался с такими разговорами не в первый раз. В подобные моменты Сетх веселился больше остальных. Как только он ни описывал своего владыку! Люциан успел побывать и карликом, и девушкой, и ребенком. Представал в образах гиганта, инвалида и старика, – и даже был никем, потому что Сетх однажды сказал, что владык в клане Луны не избирают вот уже две сотни лет. Самым ужасным было то, что порой после шуток личность Люциана раскрывалась, и тогда ему становилось неимоверно стыдно.

      – А какая темная тварь, по-вашему, самая страшная? – спросила Малия, перестав наконец сверлить Люциана взглядом.

      – О-о, – протянул Абрам. – Они все страшные! Лучше спроси, какая тварь наиболее надоедливая.

      – И какая же?

      – Для меня это фальшивые головы.

      – Фальшивые головы? – переспросили девушки в унисон. Они явно не слышали этого названия.

      Абрам кивнул и, понизив голос, пояснил:

      – Это такие мерзкие темные твари. У них шесть паучьих конечностей с острыми, как кинжалы, концами. Ноги эти растут из бесформенного комка, похожего на безликую безволосую голову, которая на самом деле является огромным ртом. Твари любят набрасываться на людей, вонзать конечности в шею и плечи, а головой-ртом поглощать черепа. После чего они перенимают человеческие лица и заменяют настоящую голову, постепенно высасывая мозг и все соки. Насытившись, фальшивая голова отваливается и оставляет после себя безголовый труп.

      Девушки взвизгнули от ужаса. Если бы их глаза могли выпасть на стол, то сделали бы это – настолько