Мастер расплаты. Александра Wolf

направляюсь прямо в свои апартаменты и, закрыв за собой дверь, позволяю темноте окутать меня. Мои глаза закрываются, и я наслаждаюсь тишиной.

      Я всегда был немного замкнутым, и общение с людьми меня невероятно выматывает.

      Сделав ещё один глубокий вдох, я включаю свет и иду в ванную. Включив воду, я раздеваюсь, снимая костюм.

      Кладу свой «Глок» на стойку, и мой взгляд задерживается на отражении в зеркале. Я вижу тонкие морщины вокруг глаз.

      Бесстрастное выражение лица.

      Когда я в последний раз испытывал хоть какие-то эмоции?

      На моём лбу появляется морщина, когда в памяти всплывает один момент.

      Когда Габриэлла удержала зрительный контакт со мной в гостиной её родителей, это застало меня врасплох. Когда она сделала шаг назад, но затем собралась с духом и стояла на своём, что-то в моей груди сдвинулось.

      Её обращались грубо, но она продолжала держать подбородок высоко.

      Стефано даже ударил её ремнём, и она не проронила ни единой слезы.

      Габриэлла либо чёртовски сильная, либо сломана до неузнаваемости.

      По моему опыту, сломленные люди не сопротивляются. А это значит, что она самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.

      Она будет хорошей парой для Дарио с его мягким сердцем.

      С тяжёлым вздохом я встаю под душ и позволяю тёплой воде смывать напряжение с моего тела.

      Я автоматически прохожу через свою рутину, прежде чем выключить воду и вытереться полотенцем. Когда я захожу в гардеробную, меня охватывает искушение надеть спортивные штаны и просто лечь спать.

      Сначала проверь маму.

      Молча надеваю брюки чинос и свитер. В ванной беру «Глок» и, заправив его за пояс штанов, выхожу из спальни. В особняке тихо, пока я спускаюсь по лестнице на первый этаж, но, приближаясь к гостиной мамы, слышу, как Габриэлла говорит:

      – Платья такие красивые.

      – «Бриджертоны» – мой любимый сериал, – бормочет тётя Грета.

      Только я собираюсь войти в гостиную, как мама произносит:

      – Опиши платья мне, Габриэлла.

      – У них очень высокая линия талии. Они элегантные, все пастельных оттенков. На некоторых тканях есть цветочный принт. Они чем-то напоминают мне наряды из «Гордости и предубеждения».

      – Я видела этот фильм, – упоминает мама. – Хорошо, теперь я представляю, как всё выглядит.

      – Аида не всегда была слепа, – говорит тётя Грета, и это заставляет меня молча войти в гостиную.

      Габриэлла вздрагивает, а глаза тёти Греты сразу устремляются на меня. Я направляюсь прямо к маме, на её лице уже появляется улыбка.

      Она всегда чувствует, когда я рядом.

      – Ты дома, – тихо говорит она, протягивая руку в мою сторону.

      Я беру её за руку, помогаю встать и, не утруждая себя приветствием остальных женщин, веду её из гостиной.

      Мама не говорит ни слова, пока мы идём на другую сторону особняка, к зимнему саду. Я не включаю свет, когда усаживаю её на один из мягких диванов.

      Комната полна растений, а стеклянный потолок позволяет лунному свету освещать пространство.

      Как