Склепы II. братья Грым

рыданий, который тянулся по этому лесу бесконечно.

      – Нам с тобой здесь не место, – пробормотал Безымянный и отбросил лист с непонятным отвращением.

      – Так и я бы с удовольствием пошла домой, брат, наверное, с ума сходит. Слишком он за меня волнуется, право.

      Они пошли наугад, тараня ногами глубокий лиственный покров. Идти было не намного проще, чем через болото. Безымянный отломил длинный сук и вручил его Скелле в качестве посоха, чтобы ей было удобнее. Она благодарно кивнула головой.

      Солнце, если оно и было, скрывал черный непроницаемый полог над их головами. Неяркий, грустный свет, как от тлеющих углей, исходил от опадающих листьев. Сильно пахло дымом, этот запах въедался в одежду, в поры кожи, в душу.

      – Дедушка, – вдруг еле слышно сказала Скелла и остановилась.

      Безымянный посмотрел на нее, потом проследил за ее удивленным взглядом и увидел человека.

      Это был невысокий, пухлый человек в рясе Мясников Божьих. На его лице посверкивали круглые очки, а к груди он бережно прижимал пурпурный цветок с росяными каплями на лепестках, от которых наверняка веяло свежестью. Он целенаправленно семенил в ту же сторону, что и они (Безымянный уже начал сомневаться, была ли в этом лесу вообще другая сторона).

      – Стой! – одернул Безымянный девочку, которая хотела окликнуть клирика.

      Скелла непонимающе уставилась на него. Безымянный потащил ее назад, но клирику, казалось, не было до них никакого дела. Он просто скользнул по ним равнодушным взглядом, не задержавшись ни на миг. Безымянный задумался.

      – Освильярд! – позвал он. – Разве ты не узнаешь своего старого друга Цаламона? Где это мы?

      Освильярд оставил без внимания этот клич, продолжая свой неспешный путь.

      – Идем за ним, – решил Безымянный. – Куда-нибудь он нас да выведет.

      И они пошли за ним, благо, он кажется точно знал, куда идет, и ни секунды в этом не сомневался. Вскоре они обнаружили, что маленький священник не единственный паломник в это странное место. По одному, по двое, по трое, иногда целыми группами появлялись новые люди; лес становился тем оживленнее, чем ближе они подходили к какой-то неведомой цели. Обычные горожане, стражники, торговцы, иноземцы в тюрбанах, клирики, грязные нищие, пышные аристократы – все они чинно шествовали между деревьев, и, как и Освильярд, не обращали ни на что пристального внимания.

      Обычно до нелепости дружелюбная Скелла теперь боязливо жалась к Безымянному. Толпа становилась все гуще. Впереди молчаливого воинства, как его негласный лидер, шел человек в мантии, расшитой звездами. Он вздымал вверх правую руку, и кончики пальцев горели ярким пламенем. На секунду, словно вспомнив о чем-то, он оглянулся, и Безымянный увидел острый, крючконосый профиль и величественную седую бороду.

      – Карасик! – вдруг заверещала Скелла. – Дедушка, смотри, это же Карасик!

      Верно, среди прочих, в чистой сорочке, с аккуратно расчесанными льняными кудрями, держа в руке можжевеловую ветку, шел Карасик. Как будто работал на