Петербург. Стихотворения (сборник). Андрей Белый

какую-то строят китайцы!»

      Степку взял тогда барин к себе, на чердак: нехорошее было у барина помещение; ну и жутко барину одному: он и взял к себе Степку; ночевали они там.

      Взял он его с собою, пред собой усадил, из чемоданишка вынул оборванную писулю; и писулю Степке прочел: «Ваши политические убеждения мне ясны как на ладони: та же все бесовщина, то же все одержание страшною силой; вы мне не верите, да ведь я то уж знаю: знаю я, что скоро узнаете вы, как узнают многие вскоре… Вырвали и меня из нечистых когтей.

      Близится великое время: остается десятилетие до начала конца: вспомните, запишите и передайте потомству; всех годов значительней 1954 год. Это России коснется, ибо в России колыбель церкви Филадельфийской; церковь эту благословил сам Господь наш Иисус Христос. Вижу теперь, почему Соловьев говорил о культе Софии. Это – помните? в связи с тем, что у Нижегородской сектантки…» И так далее… далее… Степка почмыхивал носом, а барин писулю читал: долго писулю читал.

      – «Так оно – во, во, во. А какой ефто барин писал?»

      – «Да заграницей он, из политических ссыльных».

      – «Вот оно што».

      ………………………

      – «А что, Степка, будет?»

      – «Слышал я: перво-наперво убиения будут, апосля же все-опчее недовольство; апосля же болезни всякие – мор, голод, ну а там, говорят умнейшие люди, всякие там волнения: китаец встанет на себя самого: мухамедане тоже взволнуются оченно, только етта не выйдет».

      – «Ну а дальше?»

      – «Ну все протчее соберется на исходе двенадцатого года; только уж в тринадцатом году… Да что! Одно такое пророчество есть, барин: вонмем-де… на нас-де клинок… во что венец японцу: и потом опять – рождение отрока нового. И еще: у анпиратора прусскава мол… Да что. Вот тебе, барин, пророчество: Ноев Кавчег надобно строить!»

      – «А как строить?»

      – «Ладно, барин, посмотрим: вы етта мне, я етта вам – шепчемся».

      – «Да о чем же мы шепчемся?»

      – «Все о том, об одном: о втором Христовом пришествии».

      – «Довольно: все это вздор…»

      …………………….

      – «Ей, гряди, Господи Иисусе!»

Конец второй главы

      Глава третья,

      в которой описано, как Николай Аполлонович Аблеухов попадает с своей затеей впросак

      Хоть малый он обыкновенный,

      Не второклассный Дон Жуан,

      Не демон, даже не цыган,

      А просто гражданин столичный,

      Каких встречаем всюду тьму,

      Ни по лицу, ни по уму

      От нашей братьи не отличный.

А. Пушкин

Праздник

      В одном важном месте состоялося появление, до чрезвычайности важное; появление то состоялось, то есть было.

      По поводу этого случая в упомянутом месте с чрезвычайно серьезными лицами появились в расшитых мундирах и чрезвычайные люди; так сказать, оказались на месте.

      Это был день чрезвычайностей. Он, конечно, был ясен. С самых ранних часов в небе искрилось солнце: и заискрилось все, что могло только искриться: петербургские крыши, петербургские шпицы, петербургские купола.

      Где-то там