Сто лет тому вперед. Официальная новеллизация. Юлианна Перова

уважаемого ученого. Брызнула кровь.

      – Папа… – выдохнула девушка виновато, но ничего поделать уже не могла. Оставалось сопровождать отца в местный травмпункт, на ходу изобретая объяснения.

      Атмосфера медблока действовала успокаивающе и умиротворяюще на всех, кто туда входил. Впрочем, профессор и так был не в состоянии ругаться. Полулежа в медицинском кресле, он смотрел, как дочь хлопочет возле него, и думал: начать разговор самостоятельно – и с чего именно начать – или подождать, пока та потрудится как-то объясниться.

      Проблема нахождения общего языка между старшим и младшим поколением стояла во все времена, даже в самых дружных семьях – а именно такими были Селезневы – и самое трудное было подобрать нужные слова, которые можно заронить строптивому подростку в упрямую голову. Алиса никогда не отличалась легким характером, даже в детстве, когда они с отцом были не разлей вода, а возраст только добавил проблем. Девушка хотела самостоятельно строить свою жизнь, считая себя полностью взрослой, а вот профессор был с этим в корне не согласен, пусть и уважал мнение дочери.

      – Больно? – участливо поинтересовалась Алиса, доставая баллончик медицинского спрея и от души разбрызгивая его на лицо родителя.

      Профессор покачал головой. Дочь явно оттягивала начало неприятной беседы, возможно, рассчитывая, что она вообще не состоится и как-то замнется сама собой. Что ж, придется начинать самому…

      – У нас с тобой серьезный разговор сейчас будет, – прогундосил он.

      В другой ситуации девушка бы прыснула: так сильно отец сейчас напоминал зануду-робота, но положение было совсем не смешное.

      – Ну, ты тоже вылез, конечно… – девушка решила, что лучшая защита – нападение, и перешла в словесное наступление. – Кто так подходит?

      Селезнев подавил горестный вздох. Опять она за свое! Он к ней по важному делу пришел, а она опять про игрушки свои… А говорит, что взрослая!

      – Я только что разговаривал с твоим классным руководителем, – пояснил он.

      Ну вот, началось!.. Опять на нее жалоба поступила. Ох уж эти взрослые!

      – Я не могу делать вид, что мне там интересно, прости, – честно призналась девушка, осторожно прикладывая пакет с охлаждающим гелем к носу «пострадавшего». Ей было и стыдно за то, что отцу досталось ото всех сразу, и обидно, что ее никто не желает ни слушать, ни понимать.

      Взгляд профессора скользнул по запястьям дочери и вдруг стал жестче и пристальнее. В комнате как будто пахнуло холодом. Проследив за ним, Алиса поняла, в чем дело. Браслеты! В суматохе она позабыла их снять.

      – Алис, что это значит? – голос отца звенел от напряжения, в нем слышалось такое не свойственное мягкому сдержанному характеру Селезнева раздражение и… что это? Страх? – Откуда это у тебя?

      – Это я и хотела сказать, – затараторила Алиса, поспешно оправдываясь. – Прислали из Кадетского училища. Для подготовки.

      – Откуда?!

      Он попытался вскочить,