Законы улиц. Илья Бушмин

Аксенов думал над словами Долгова и самой идеей вознаграждения за информацию.

      – Никто из корешей и подельников Жилу сдавать не будет, это ясно. Они только на первом разбое полмиллиона подняли. Плюс они теперь все по мокрухе проходят. А обычные люди… Жила наверняка не высовывается, нигде не светится. Иначе мы бы его уже отловили.

      – Иногда чудеса случаются, – пожал плечами Фокин.

      – Ну вот смотрите. У нас за две недели так ничего и не сдвинулось по сути с мертвой точки, – сказал Аксенов. – С чем были, с тем и остались. А с чем мы были? У нас есть Света.

      – Она под колпаком, Денис, – поморщился Долгов. – Ее четыре группы наружки круглосуточно ведут. На прослушке даже рабочий телефон.

      – И что, за полмесяца – никаких подозрительных контактов?

      Долгов устало вздохнул, после чего открыл принесенную с собой папку с бумагами и забубнил, критически и с укором косясь на Аксенова:

      – Один раз пересеклась с подружкой, ездили в пиццерию. Подружку мы пробили, там тоже все чисто – Анастасия Тимошкина, замужем, муж бизнесмен. Три раза приезжала к родителям, приносила им продукты. Два раза там ночевать оставалась. Один раз…

      – Погоди, – вдруг насторожился Аксенов. – За две недели три раза к родителям заезжала?

      – Ну да, а что?

      – И приносила им продукты?

      – Денис, люди иногда жрут, – проворчал Долгов. – Даже ваш майор с язвой, и тот наверняка точит.

      – Погоди-погоди.

      Аксенов открыл папку с материалами дела, быстро пролистал, пока не нашел нужный документ.

      – Так. Сергей Витальевич Кибирев, 52 года. Мария Васильевна Кибирева, 51 год. Донецкая, 40, квартира 83.

      – Все так.

      – Погоди-ка…

      Аксенов медлил, быстро соображая. Что-то мелькнуло в его голове – и сейчас он стремительно пытался перехватить ускользающую мысль. А когда это удалось, внутри опера словно что-то щелкнуло.

      – Родители живут на Донецкой, сама она на Краснознаменной. Это в одном районе же. Зачем ей оставаться у них ночевать?

      – Некоторые любят своих родителей, – хохотнул Фокин. Но Аксенов не был настроен шутить, его переполняло нахлынувшее вдруг возбуждение.

      – Нет, я серьезно. Девке 27 лет, она живет одна, в собственной квартире. Если так любишь предков – переезжай к ним. Продай квартиру, или сдай ее. Но нет, она живет отдельно – и каждую неделю ночует у родителей. В чем прикол?

      – Ты к чему вообще? – Долгов не понимал.

      – Плюс смотри, они довольно молодые. Обоим чуть за 50. На Донецкой куча магазинов. Особенно в районе дома 40, я его знаю – там через сто метров супермаркет. У нее что, предки такие немощные в 50 лет, что не могут сто метров до магазина пройти? Им нужно, чтобы приехала дочка?

      До Фокина начало доходить.

      – Фига се! В натуре: зачем три раза за две недели приносить родителям продукты? Они что, немощные уже? Прям оба или как?

      Лицо Долгова вытянулось.

      – Родителей