Приключения Николая Романова до и после смерти. Владимир Евгеньевич Солодихин

мнение всего русского народа плюс самого Господа бога!

      – А я плевать хотел на твое мнение!

      – Тогда ты просто мудак какой-то! – не выдержал Николай.

      – Что ж ты при детях материшься, алкоголик! – не выдержала Аликс.

      – Закрой рот, женщина! До тебя тоже скоро очередь дойдет! – одернул ее Милов и снова разлил бензин по стаканам. – Давай по второй, Николай! Тебе сейчас это просто необходимо!

      – Мне это просто необходимо! – подтвердил бывший император.

      – Ему каждый день это необходимо! Замучил меня, алкоголик проклятый! – заплакала Аликс.

      – Больше этого не повторится! Я лично проконтролирую! – Милов взял маузер и продул дуло.

      – Он проконтролирует! – подтвердил Николай. – Давай выпьем за нашу дружбу! Твое здоровье!

      – Будем здоровы!

      – Ни стыда! Ни совести! Сил моих больше нет! Пошли, дети! Глаза бы мои его никогда не видели! – Аликс вытерла платком слезы и приподнялась со скамейки.

      – Сидеть! – Милов направил на нее маузер.

      Женщина немного поколебалась, но, посмотрев на пьяного судью, решила не испытывать судьбу и вернулась на место.

      – Когда я был императором, я мог любого в бараний рог скрутить! – стукнул кулаком по столу Николай. – Потому как я был самый крутой бегемот в России. Сейчас я тоже крут, но прежней крутизны уже нет. Правда, в последнее время у меня появилась надежда.

      – Какая такая Надежда и где она появилась? – не понял Милов.

      – Только тебе одному, как лучшему своему другу, открою страшный секрет и государственную тайну! В самое ближайшее время меня должны освободить!

      – От чего освободить? – снова не понял Милов.

      – От всего! В самое ближайшее время я возвращаюсь на трон!

      – Ох! Трепло! – прокомментировала Аликс.

      – Хорошо. Допустим, тебя освободят! Что ты будешь делать? – полюбопытствовал Швейк.

      – Самый главный и священный долг мой перед русским народом – это вернуть крепостное право! Ибо после его отмены пошли все неисчислимые беды земли русской, смуты и потрясения. Когда мой дед послушался безумного совета какого-то проходимца и крепостное право отменил, все было поставлено с ног на голову. Впрочем, бог ему судья!

      – Что такое крепостное право? – не понял Швейк.

      – Крепостное право – это самое благодатное состояние души человеческой, поскольку душа крестьянина гармонично соединяется с душой помещика. Крестьянин пашет, сеет, выполняет другие полевые работы, а помещик заботился о его душе, наставляет в нравственности и хорошем поведении, защищает от вольнодумства и всяческих соблазнов. Получение свободы крестьянину это также противоестественно, как если бы свободу получили наши руки или ноги. Т.е. они бы шли, куда хотели, и делали, что хотели!

      – Хорошо. Крепостное право ты введешь. Дальше что?!– продолжил допытываться Швейк.

      – Дальше объявлю войну Франции и Англии, ибо они изменили своим союзническим обязательствам и помогли свергнуть меня с престола. Среди тех, кто свергал меня, не было ни одного русского! Ни