Мама для Совенка. Часть 2. Екатерина Боброва

что вы выберете… гм, подобный круг общения.

      Юля в какой-то степени его понимала. Птичник наверняка будет в шоке, если узнает.

      Но калкалос… Это невообразимая смесь открытости, нахальства и здорового драконьего оптимизма. Сложно объяснить, что она к нему чувствует, но однозначно не против иметь подобного друга.

      – Пожалуй, лишь такийцы рискуют с ними общаться, и даже поклоняются. Но у них свои чудовища под боком, им не привыкать.

      Отлично, она в теплой компании с пиратами. Птичник умрет от зависти.

      – Простите, ваше высочество, вы крайне… гм, осторожно снабжаете меня информацией, приходится искать альтернативные источники.

      С крыльями, хвостом и неистощимым запасом ругательств.

      – А вы опасный противник, – с одобрением заметил Третий и отпустил ее: – Идите. Встретимся вечером.

      Надо понимать, общаться с калкалосом ей разрешили и даже камни одобрили использовать. Знал ли Третий об их истинном назначении? Вряд ли.

      В тоже время. Земля

      – Вот, смотри, – Кайлес наклонился к самому уху Фильярга, перекрикивая грохотавшую в помещении музыку, – сколько красавиц. Из десяти три пойдут с тобой домой, только деньгами махни. Еще две поупрямятся для вида, но тоже согласятся. Одна обязательно даст по морде, одна шарахнется, испугавшись, ну а три подпустят, устроив тебе испытательный период. И не дай пламя тебе его запороть… Отошьют. Здешние дамочки любят цветы, хорошие рестораны и дорогие подарки. Но если денег немного, сойдет и чувство юмора. Так что, братец, твоя мрачная рожа здесь явно не будет пользоваться успехом.

      Четвертый ухватил крошечную рюмку, опрокинул в рот, чувствуя, что еще немного – и мозги вскипят. Тяжелый ритм местной музыки бился внутри, и казалось, что внутренности из последних сил дергаются вместе с ним. Не-е-е, на трезвую голову такое переносить невозможно. И он махнул парню за стойкой – повторить.

      Четвертый глядел на размалеванных девиц в столь коротких платьях, что у парочки успел заценить цвет нижнего белья. Некоторые явились в облегающих кожаных трусах и майках. И никто на них особо не пялился. Ну как, спрашивается, после этой выставки женских тел реагировать на слова кузена? Тут не выбирать, а брать любую тепленькой и в постель.

      – Цветы? – спросил он с сомнением, пьяно наваливаясь грудью на стойку. В голове шумело, мир перед глазами качался, пронизанный световыми лучами местных эффектов, и он уже жалел, что поддался на уговоры брата сходить «в поле» на тренировку.

      – Конфеты, мягкие игрушки, – послушно принялся перечислять кузен, но тут же осекся и закончил мрачно: – Только с Юлей тебе это не поможет. Ты там так напортачил, что можно не начинать быть милым и пушистым.

      Мрачное настроение стало совсем черным. Фильярг злобно зыркнул на парочку девиц, попытавшихся приземлиться рядом за стойку, и девчонок снесло. Одна, правда, успела фыркнуть: «Придурок!»

      Четвертый поймал свое отражение в зеркальной стене бара, заставленной бутылками.