Покой нам только снится (сборник). Александр Блок

идут, говоря: «Ты, прохожий,

      Точно такой же, как я, как другой;

      Следом идет на тебя непохожий

      Сгорбленный нищий с сумой и клюкой».

      Кто, проходя, удостоит нас взора?

      Кто угадает, что мы с ним – вдвоем?

      Дряхлый старик повторяет мне: «Скоро».

      Я повторяю: «Пойдем же, пойдем».

      Если прохожий глядит равнодушно,

      Он улыбается; я трепещу;

      Злобно кричу я: «Мне скучно! Мне душно!»

      Он повторяет: «Иди. Не пущу».

      Там, где на улицу, в звонкую давку

      Взглянет и спрячется розовый лик, –

      Там мы войдем в многолюдную лавку, –

      Я – Арлекин, и за мною – старик.

      О, если только заметят, заметят,

      Взглянут в глаза мне за пестрый наряд! –

      Может быть, рядом со мной они встретят

      Мой же – лукавый, смеющийся взгляд!

      Там – голубое окно Коломбины,

      Розовый вечер, уснувший карниз…

      В смертном весельи – мы два Арлекина –

      Юный и старый – сплелись, обнялись!..

      О, разделите! Вы видите сами:

      Те же глаза, хоть различен наряд!..

      Старый – он тупо глумится над вами,

      Юный – он нежно вам преданный брат!

      Та, что в окне, – розовей навечерий,

      Та, что вверху, – ослепительней дня!

      Там Коломбина! О, люди! О, звери!

      Будьте как дети. Поймите меня.

30 июля 1903. С. Шахматово

      Вербная суббота

      Вечерние люди уходят в дома.

      Над городом синяя ночь зажжена.

      Боярышни тихо идут в терема.

      По улице веет, гуляет весна.

      На улице праздник, на улице свет,

      И свечки и вербы встречают зарю.

      Дремотная сонь, неуловленный бред –

      Заморские гости приснились царю…

      Приснились боярам… – Проснитесь, мы тут…

      Боярышня сонно склонилась во мгле…

      Там тени идут и виденья плывут…

      Что было на небе – теперь на земле…

      Весеннее утро. Задумчивый сон.

      Влюбленные гости заморских племен

      И, может быть, поздних, веселых времен.

      Прозрачная тучка. Жемчужный узор.

      Там было свиданье. Там был разговор…

      И к утру лишь бледной рукой отперлась,

      И розовой зорькой душа занялась.

1 сентября 1903. С-Петербург

      «Сижу за ширмой. У меня…»

      Иммануил Кант

      Сижу за ширмой. У меня

      Такие крохотные ножки…

      Такие ручки у меня,

      Такое темное окошко…

      Тепло и тёмно. Я гашу

      Свечу, которую приносят,

      Но благодарность приношу…

      Меня давно развлечься просят,

      Но эти ручки… Я влюблен

      В мою морщинистую кожу…

      Могу увидеть сладкий сон,

      Но я себя не потревожу:

      Не потревожу забытья,

      Вот этих бликов на окошке…

      И ручки скрещиваю я,

      И также скрещиваю ножки.

      Сижу за ширмой. Здесь тепло.

      Здесь кто-то есть. Не надо