Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики. Евгений Анатолиевич Тимофеев

в небо» фантазии обсессивного. Отсюда и матема:

      Матема 5 – Фундаментальная фантазия при обсессивном неврозе

      Здесь расщепленный Другой (перечеркнутое А) призван мобилизовать объектную причину желания в ее непрерывном метонимическом смещении посредством фаллической настойчивости, лишь чтобы обнаружить повсеместное отсутствие удовлетворения. Обратите внимание, что разделенный Другой находится на месте субъекта. Это происходит потому, что обсессивный невротик реализовал себя, «успешно» изолировав бессознательное и отдав Другому всю неадекватность, относящуюся к субъективности. Побочным продуктом этого является невозможность достичь своего jouissance, поскольку jouissance отдан Другому. Это гарантирует подавление беспокойства, связанного с Реальным дуккхи. Однако каждый объект удовлетворения, проходящий через Другого, автоматически становится кастрированным, поскольку у субъекта нет прямого доступа к jouissance.

      Здесь кроется важнейшее различие между обсессивным и субъектом психоза. Как и обсессивный, субъект психоза искореняет бессознательное из-за идентификации с «единственным»: полное слияние с (материнским) другим, без эдиповой триангуляции. Однако субъект психоза не приносит jouissance в жертву Другому: «оно» остается внутри. Поэтому он не нуждается в повторной инкорпорации. Платой за это является тревога в психозе, монолитная и всепоглощающая.

      Из-за отождествления с Другим обсессивный пребывает в размышлениях. Обсессия Декарта «Я мыслю, следовательно, я есть» – это обсессия в ее совершенстве. Онтологическое прозрение Гамлета происходит в том же регистре: «Жив я или мертв?» – «Я жив, но моя жизненная сила подчинена Другому и грозит смертью». В границах языка обсессивный пребывает, пытаясь разрешить вечные вопросы своего бытия. Чтобы противостоять этому, обсессивные невротики любой ценой отрицают свою причастность к Другому. Они стремятся «поддерживать фантазматические отношения с причиной желания, которая ни от кого не зависит» (Финк 1997, 97). В своих фантазиях они являются единственным источником своего jouissance.

      Отсюда берет начало позиция обсессивного невротика в сексуальных отношениях: каждый партнер – это временный сосуд для объекта желания, который обсессивный выбирает по своему усмотрению, чтобы иметь или отказаться от него, или так он фантазирует. Для обсессивных невротиков необходимость иметь дело с «инаковостью» другого вызывает тревогу. Поэтому другого «фантазируют», чтобы он соответствовал объекту обсессии. Можно заметить, что это прямо противоположно позиции истерика. Поэтому часто можно увидеть, как двое образуют пару. Именно здесь утверждение Лакана о «несуществовании сексуальных отношений» становится наиболее ясным. В то время как истерик хочет удовлетворить желание другого, но при этом избегает быть объектом его jouissance; обсессивный хочет именно этого jouissance за счет желанной «инаковости» субъективности