Выбор короля эльфов. Янина Наперсток

перевернул крошечное тельце обратно, зажал носик и с силой вдохнул из его рта воздух. Сработал эффект помпы, малыш закашлялся и заревел.

      Вестеле, которая стояла белее собственных волос, пошатнулась и схватилась за находящуюся рядом опору беседки. Дункан не рискнул ей в таком состоянии давать ребенка в руки и аккуратно положил его назад в коляску.

      – Леди Эванеску, с вами всё в порядке?

      Княгиня вместо ответа опять качнулась, ее ноги подкосились, и, не успей хирург подхватить молодую женщину, она сползла бы вниз по столбу. Глаза Вестеле закатились, тело обмякло, она была в самом настоящем обмороке. Дункан быстро поднял ее и, перенеся на лавку в беседке, метнулся обратно к коляске. Ребенок замолчал, как будто почувствовал что-то неладное. Копалиани схватил его пузырек с водой и побрызгал княгине на лицо. Ее ресницы дрогнули, и глаза удивленно распахнулись. Хирург поразился, какого они глубокого голубого цвета. Словно небо над Валинором. В куполах создавали искусственное освещение «под атмосферу», считалось, что это благотворно влияет на нервную систему людей. Но настолько яркого цвета он не встречал никогда.

      Княгиня растерянно оглянулась. Попыталась сесть. Такая дезориентированная и беззащитная… Совсем девчонка. Интересно, сколько ей? Лет двадцать пять? С полным отсутствием косметики на лице она казалась куда моложе многих его студенток. Причем большинство из них изводили себя диетами, чтобы выглядеть как ходячие скелеты. Формы же Вестеле были женственно округлыми.

      – Я потеряла сознание, да? – робко уточнила княгиня, вставая к коляске и поправляя одеяльце. – Какой стыд! Сперва чуть сына в Бессмертные земли не отправила, потом еще вам столько хлопот. Мне, право же, очень неловко.

      – Бросьте! Это простая реакция на стресс. Тем более ваш гормональный фон вряд ли успел восстановиться. Малышу сколько, месяца три?

      – Три с половиной. Накилон уже хорошо держит головку! – с гордостью констатировала Вестеле, наконец поднимая глаза от коляски на Дункана.

      Копалиани отчего-то стало неловко самому, и он, подойдя чуть ближе, сделал вид, что целиком сконцентрирован на разглядывании малыша.

      – Ты у нас, значит, Накилон?

      Младенец, поняв, что обращаются к нему, заулыбался. Дункан же от этого стушевался еще больше. Как будто непрошено приоткрыл завесу и подглядывает за чужим счастьем.

      – Ну ладно, я пойду. А то занятия уже скоро! – торопливо проговорил хирург, делая шаг в сторону.

      – Погодите! Спасибо вам огромное за спасение моего мальчика. Даже не представляю, чем могу вам отплатить.

      – Спасать жизни – мой долг, хотя, признаться, не думаю, что Накилону что-то угрожало. Такое случается у детей, я скорее просто подстраховался.

      – Вы знаете, я провела почти год вне Валинора. И… я понимаю, как вам сейчас здесь непривычно и сложно одному…

      – Не волнуйтесь, я и на Гермесе был так загружен работой, что одиночество мне привычно.

      – Но,