Ревизор. Николай Гоголь

Ну, ну, дурак, полно! Ступай, ступай скажи ему. Такое грубое животное!

      Осип. Да лучше я самого хозяина позову к вам.

      Хлестаков. На что ж хозяина? Ты поди сам скажи.

      Осип. Да, право, сударь…

      Хлестаков. Ну, ступай, черт с тобой! позови хозяина.

      Осип уходит.

      Явление III

      Хлестаков один.

      Ужасно как хочется есть! Так немножко прошелся, думал, не пройдет ли аппетит, – нет, черт возьми, не проходит. Да, если б в Пензе я не покутил, стало бы денег доехать домой. Пехотный капитан сильно поддел меня: штосы удивительно, бестия, срезывает. Всего каких-нибудь четверть часа посидел – и всё обобрал. А при всем том страх хотелось бы с ним еще раз сразиться. Случай только не привел. Какой скверный городишко! В овошенных лавках ничего не дают в долг. Это уж просто подло. (Насвистывает сначала из «Роберта», потом «Не шей ты мне, матушка», а наконец ни се ни то.) Никто не хочет идти.

      Явление IV

      Хлестаков, Осип и трактирный слуга.

      Слуга. Хозяин приказал спросить, что вам угодно?

      Хлестаков. Здравствуй, братец! Ну, что ты, здоров?

      Слуга. Слава богу.

      Хлестаков. Ну что, как у вас в гостинице? хорошо ли все идет?

      Слуга. Да, слава богу, все хорошо.

      Хлестаков. Много проезжающих?

      Слуга. Да, достаточно.

      Хлестаков. Послушай, любезный, там мне до сих пор обеда не приносят, так, пожалуйста, поторопи, чтоб поскорее, – видишь, мне сейчас после обеда нужно кое-чем заняться.

      Слуга. Да хозяин сказал, что не будет больше отпускать. Он, никак, хотел идти сегодня жаловаться городничему.

      Хлестаков. Да что ж жаловаться? Посуди сам, любезный, как же? ведь мне нужно есть. Этак могу я совсем отощать. Мне очень есть хочется; я не шутя это говорю.

      Слуга. Так-с. Он говорил: «Я ему обедать не дам, покамест он не заплатит мне за прежнее». Таков уж ответ его был.

      Хлестаков. Да ты урезонь, уговори его.

      Слуга. Да что ж ему такое говорить?

      Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он думает, что, как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и другим тоже. Вот новости!

      Слуга. Пожалуй, я скажу.

      Явление V

      Хлестаков один.

      Это скверно, однако ж, если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как еще никогда не хотелось. Разве из платья что-нибудь пустить в оборот? Штаны, что ли, продать? Нет, уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме. Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чертом к какому-нибудь соседу-помещику под крыльцо, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею. Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея): «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не знают, что такое значит «прикажете принять». К ним если приедет какой-нибудь гусь помещик, так и валит, медведь,