Мгновение. Владимир Алябьев

красавиц сроду не найти.

      С тоскою вспоминая дни застоя,

      Стальную кружку поднося к губам,

      Вино хмельное, стоя, только стоя

      Я пью за Вас, за наших милых дам.

      Тебе, любимая (2014 год – год лошади а-ля А. Иванов)

      Я люблю мою кобылку,

      Потреплю ее за холку.

      Расцелую пылко, пылко,

      Расчешу ей гребнем чёлку.

      Я люблю ей гладить холку,

      У нее такая спинка.

      Я погладил бы и попку,

      Да боюсь, лягнёт кобылка.

      Всё грустит моя лошадка

      И овса совсем не просит.

      Ведь живет она не сладко,

      И трусов она не носит.

      Но я люблю мою лошадку,

      С ней я нежен, хоть и трудно.

      Зацелую сладко, сладко

      Я ее в тугие губы.

      И пускай мне будет хуже,

      Подойду я к ней вальяжно.

      Затяну супонь потуже

      И кнутом слегка поглажу.

      Забинтую туго ноги,

      Ленты заплету в косички.

      И галопом по дороге,

      Полечу я словно птичка.

      Затяну я ей подпругу,

      Будут скачки до упада.

      Я люблю мою подругу,

      Ведь лошадка, то, что надо.

      Ну а ночью будет сниться,

      Сон приятный и красивый.

      Где степная кобылица

      По степи летит игриво.

      На закате…

      Как омерзительно бывает по утрам,

      Колотит так, что не спасает грелка.

      Шум в голове и тяжело ногам,

      Стакан в руке трясется дрожью мелкой.

      Давно уже пошел по докторам.

      И люто ненавидя эскулапов,

      Ложусь я снова на родной диван,

      Квартиру оглашая сочным храпом.

      Так незаметно юность пронеслась,

      Что положил на бизнес и науку.

      Тихонько пукаю, в сортире затаясь,

      Читая прессу сквозь большую лупу.

      Ногами шаркая и лысиной блестя

      Сажусь я на горшок – счастливое мгновенье.

      И вспоминаю молодость кряхтя,

      От жизни получая наслажденье.

      «Промчалось детство, юность пролетела…»

      Промчалось детство, юность пролетела,

      Закономерный впереди финал.

      Жизнь прожил как-то робко и несмело,

      Ни школы, ни ученья не создал.

      Всю жизнь метался в муках и сомненьях,

      Кто тебе враг, а кто надёжный друг.

      И с богом не сложились отношенья,

      Да и в людей исчезла вера вдруг.

      Всё суета. Всё суета сует.

      Бежал по жизни, ничего не замечая.

      Как будто жизни этой сотни лет,

      Как будто ей конца и края нет.

      А ведь она короткая такая.

      Японец, он спокойней и мудрей,

      Раз в год бросает всё и созерцает,

      Цветущий куст, в своём саду камней,

      Ручей, травинку, бабочку на ней,

      И облако, что в синей дымке тает.

      И этим счастлив…

      «После долгой зимы