Н. Г. Чернышевский. Научная биография (1828–1858). А. А. Демченко

греческого и латинского языков в Саратовском духовном училище с 1836 г., в 1865 г. назначен инспектором и преподавателем латинского языка в высшем отделении (ГАСО. Ф. 402. Оп. 1. Д. 235).

      163

      Воспоминания (1982). С. 36.

      164

      ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 751.. Л. 3–4.

      165

      Там же. Д. 402. Оп. 1. Д. 51. Л. 4.

      166

      РГАЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 283. Л. 14 об., etc.

      167

      Там же. Д. 282. Л. 90.

      168

      Там же. Д. 284. Л. 72–131.

      169

      Воспоминания (1982). С. 28.

      170

      Там же. С. 38.

      171

      РГАЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 282. Л.57 об.

      172

      Воспоминания (1982). С. 51, 109–110. Подписи Грефе на немецком языке встречаются в ученических тетрадях Чернышевского (РГАЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 287. Л. 45).

      173

      Чернышевская. С. 58.

      174

      Хованский Н. Ф. Очерки по истории г. Саратова и Саратовской губернии. Вып. 1. Саратов, 1884. С. 153.

      175

      Воспоминания (1982). С. 125.

      176

      ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1507. Л. 59 об.–60 и Д. 1508. Л. 21 об. – 22.

      177

      Мечты об окончании духовной академии с учёной степенью высказывались Чернышевским очень определённо, как о том свидетельствовали современники. Так, Н. Д. Тхоржевская (Ступина) написала на полях рукописи Ф. В. Духовникова: «Вспомнилось мне, что года за два до поступления Н. Г. в Пет. университет он пламенно желал кончить образование в Дух. ак. со степенью бакалавра» (Духовников Ф. В. Из саратовской жизни Н. Г. Чернышевского. Рукопись. – РОИРЛИ. Ф. 265. Оп. 1. Д. 43. Л. 726 об.). См. также: Чернышевская Н. М. Новые материалы для «Летописи жизни и деятельности Н. Г. Чернышевского» // Чернышевский. Вып. 2. С. 204.

      На одной из страничек «немецкой» тетради Чернышевского за март 1842 г. имеется пометка: «Д. Р. С. Н. Чернышевский. Вот бы я чего желал! Последним хотя бы!» (РГАЛИ. Ф. 1 Оп. 1. Д. 287. Л. 54). Существует предположение, что под Д. Р. С. «нужно понимать: Доктор Русской Словесности» (Быстров. С. 334). Следовательно, Чернышевский ещё до поступления в семинарию мечтал об университете: ведь стать доктором словесности он мог только по окончании светского высшего учебного заведения. Подобное утверждение противоречит всему, что нам известно о стремлении Чернышевского в эту пору получить богословское образование. К тому же предложенная С. И. Быстровым расшифровка не объясняет фразы «Последним хотя бы!».

      К расшифровке может быть привлечена следующая дневниковая запись Чернышевского-студента от 23 сентября 1848 г.: «Ныне утром, когда я лежал ещё, вздумалось мне, по какой кафедре держать на магистра? Может быть, кроме славянского и истории, я буду колебаться между философиею и русской словесностью, – эти последние, особенно философия, пришли мне ныне с давнего времени в первый раз на мысль» (I, 126). Итак, философия была первой наукой, которую Чернышевский избрал для себя «с давнего времени». О русской словесности он стал думать несколько позже, когда созрело решение выйти из семинарии. К «философии» в сочетании Д. Р. С. может относиться буква Р, если предположить здесь латинское (или немецкое) написание всех букв – Philosophie.

      178

      Воспоминания (1982). С. 125.

      179

      В 1842 г. 18-летний Александр