Псковская судная грамота и I Литовский Статут. С. В. Васильев

землевладению[44].

      Подобные отношения известны и Новгородской Судной грамоте, где «сябры» – «шабры» также являются совладельцами земли[45]. Ст. 24 гласит: «А кто с кем ростяжется о земле, а почнет просить сроку на управы, или на шабъры, ино ему дать один срок на сто верст три недели, а далее и ближе, а то по числу; а ему сказать шабра своего на имя, за кем управы лежат, по крестному целованию, да и по руце ему ударити с истцом своим; а посаднику приложить к срочнои грамоте своя печать…»[46]

      Древнейшее упоминание «сябров» относится, по-видимому, к XII в. В принадлежащем митрополиту Клименту Смолятичу «Послании презвитеру Фоме» читаем: «…да скажю ти сущих славы хотящих иже прилагают дом к дому и села к селам изгой же и себры»[47]. Далее упоминаются: «…домы и села и борти и пожни сябр же и изгой»[48]. Из этого чрезвычайно интересного свидетельства явствует, что сябры населяли целые села и выступают (наряду с «изгоями») как некая социальная категория.

      Между тем существует точка зрения, согласно которой «сябр» – это всего лишь член одной общины, сосед[49], а «сябры» – крестьяне, соединившиеся для современной обработки земли[50]. Приведенное свидетельство дает основание предположить, что значение терминов «сябр», «сябры» не исчерпывается только лишь обозначением соседства.

      «Сябров» – «себров» мы встречаем у южных славян, где они выступают также в качестве земледельцев, причем их социально-правовой статус достаточно высок. Так, ст. 54 старосербского Законника Стефана Душана XIV в. назначает за оскорбление «себра» штраф, равный композиции за оскорбление «властеля» и «властелина»: «И если себр выбранит властеля да платит сто перперов, если властель и властин выбранит себра, да платит сто перперов»[51]. Эта норма указывает на такое представление о чести «себра», каковым могло быть представление о чести свободного человека. О свободном положении южнославянских «себров» прямо говорится в одной из старосербских Кормчих времен Законника: «…аще ли свободнии суть себры сущи»[52].

      В Законнике немало постановлений о «себрах», потверждающих их относительно высокий правовой статус. Показательно также, что в ст. 97 памятник сербского права защищает бороду «себра», определяя за ее повреждение денежную пеню в 6 перперов[53]. Это свидетельство высокого представления о чести свободного человека[54].

      Cведения о «себрах» содержатся и в Синтагме Матвея Властаря – памятнике права, предшествовавшем Законнику Стефана Душана.

      Одно из постановлений Синтагмы гласит: «Иже мощи или кости предвигьшеи, себры оубо сущени краине тометьсе, почтеннны же в темницу вметаютьсе или в роуды посилаютьсе»[55]. «Себры» выступают здесь как социальная категория наряду с «почтенными».

      Третья глава Синтагмы «О досадах» противопоставляет «себрам» рабов, указывая на свободное состояние первых: «Жестока досада или от лица или от вещи

44

Он же. Рассказы из русской истории: Кн. 3. История города Пскова и Псковской земли. М., 1867. C. 47. О сябрах в Новгородской и Псковской землях: ГВНП. № 107, 109, 345, 346. С. 164–166, 327, 330–331.

45

Памятники русского права / Под ред. C. В. Юшкова. Вып. 2. М., 1953. C. 316.

46

Российское законодательство. Т. 1. 1984. С. 306.

47

Никольский H. О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII века. СПб., 1892. С. 104.

48

Там же. С. 104.

49

Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1898–1912. Т. 3. Ч. 1. Стб. 90.

50

Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. Кн. 1. М., 1952. С. 469. Как отмечал А. А. Москаленко, слово «сябро» в значении «товарищ по работе» известно в среднеднепровском диалекте украинского языка (Москаленко И. И. Про утворення мови украiнскоi народности и нацii // Працi Одеського державного университету iмени Т. Т. Мечникова. Т. 152. Серiя фiлологичних наук. Вип. 15. Питання слов”янской фiлологii. Мовознавство. Одеса, 1962. C. 140). К этому следует добавить, что «сябар», «сябры» являются нормой современного белорусского языка в значении «друг», «приятель», «друзья», «приятели».

51

Зигель Ф. Ф. Законник Стефана Душана. СПб., 1872. C. 35.

52

Леонтович Ф. И. Древнее хорвато-далматское законодательство. Одесса, 1868. С. 74.

53

Зигель Ф. Ф. Законник Стефана Душана. C. 97.

54

Алексеев Ю. Г. Псковская судная грамота и ее время. C. 56. В. П. Даркевич отмечает, что «борода означала мужественность, старшинство, отмечала возрастную грань между мальчиками и мужчинами». «Как и на Руси, бороды стали объектом особой защиты уже в древнегерманских судебниках» (Даркевич В. П. «Градские люди» Древней Руси XI–XII вв. // Культура славян и Русь. М., 1998. C. 95).

55

Флоринский М. Т. Памятники законодательной деятельности Душана царя сербов и греков. Хрисовулы. Сербский Законник. Сборники византийских законов. Киев, 1888. С. 432.