Изоляция. Руслан Мударисов

действуем согласно требованиям. Это наши обязанности. Сейчас мы всё поясним.

      Дежурный достал сканнер и проверил мои отпечатки. Вглядываясь в дисплей начал читать, обращаясь к напарнику:

      – Значит так, матери нет, есть отец. Четыре года как умерла. Последний год в школе. Сегодня прогул. Да это наш клиент, нужно регистрировать. Если сбросится, нам отвечать.

      – Да не надо никого регистрировать. Я вам говорю: всё нормально. Я просто сидел.

      – Просто не сидят на краю крыши, понятно? Что-нибудь противозаконное принимали? Алкоголь? Наркотики? Лекарства?

      Ответив на вопрос отрицательно, я обратился к другому:

      – Что я нарушил?

      – Нарушили или не нарушили – это не нам уже решать. Хотели прыгать или нет – это тоже не важно.

      «Да, мне тоже не важно», – подумал я и произнес:

      – Лучше бы я прыгнул, оформлять пришлось бы точно.

      Тут я понял наконец-то, что такое равнодушие. Мне не важно, что будет потом. Абсолютно. Я даже захотел сделать ещё сложнее этим патрульным. Максимально всем всё усложнить. Спросят: «Хотел прыгать?» Скажу: «Да».

      Спросят ещё раз, скажу: «Нет». Да вообще, мне плевать. Появились какие-то люди. Начали что-то писать, фотографировать, и, как только закончили, они дали знак дежурным, и те приступили дальше к своему патрулированию. Вдруг мне жутко захотелось подежурить. Это же сколько, таких как я, можно встретить за дежурство? У меня есть, чем с ними поделиться. Я бы рассказал, что сам когда-то чуть не прыгнул, а сейчас вот стою целый и невредимый. Мне интересно, как выглядели бы они? Наверное, суицидники все похожи друг на друга. Жаль, конечно, но пока мне не видать дежурства. Жаль. Береты у них красивые: белые, такого же цвета, что и перчатки. Смотрится красиво, особенно ночью. Дежурить должны граждане от двадцати до пятидесяти лет. Неважно твоё место работы, должность, главное – отсутствие медицинских противопоказаний. Дежурство – это ещё одна из обязанностей. Каждый обязан дежурить.

      Как только белые береты ушли, ко мне подошёл один из пришедших новеньких, достал фонарик и начал светить мне, то в один глаз, то в другой.

      – Нужна кровь, – сказал он, обращаясь к остальным. Подошел второй, молча взял мою кисть и плавно, неторопливо, взял анализ крови.

      – Свидетели, ознакомьтесь и распишитесь, пожалуйста, – произнес первый, и люди подошли к нему.

      – Тут, за взятие анализа крови, подтвердите, что это – его проба. А тут, за общий осмотр, значит: «Ведет себя спокойно, адекватно, вреда не наносит, сам не пострадал». После этих слов оба свидетеля посмотрели на меня оценивающим взглядом. Я отвернулся. Плевать было, что там писали. Жутко устал. Хотелось спать.

      – Скажите, когда меня отпустят? – громко спросил я – И наручники, пожалуйста, снимите, я же адекватно себя веду. Вон и свидетели это подтвердили.

      Один из свидетелей посмотрел на меня, будто пожалел о своей подписи. Ответ не заставил себя ждать.