Башня грифонов. Мария Хомутовская

ты могла бы найти работу получше.

      Полина тут же скрестила ноги и руки в защитной позе.

      – Звучит классно, но по факту набор профессий очень ограничен. Идти в рекламу я не хотела. Все эти прогнозы продаж, составление рекламных кампаний, как по мне, забивание гвоздей микроскопом. Так ещё и стоит ошибиться – на тебя все шишки! Оборонка – ещё хуже! Запрут до конца жизни на каком-нибудь заводе. Бр-р-р…

      Её передёрнуло.

      – Можно, конечно, блог вести и там давать прогнозы за деньги, но я предпочитаю личное общение, – заключила она.

      – Ну а как насчёт работы в полиции? Я знаю, что в некоторых отделах есть люди с даром.

      Она заправила за ухо каштановую прядь.

      – Нет, это не по мне. Когда ты видишь преступление, то словно сам всё это переживаешь. Изо дня в день такое не каждый выдержит. Кроме того, видения бывают неточными или бесполезными, как в случае со Светланой. Я не увидела, кто её убил! А ещё преступники используют «глушители», блокирующие магическую слежку.

      – На самом деле преступления чаще совершают обычные люди без всякой подготовки, – возразил я, – профессионалы с «глушителями» – скорее исключение.

      – Ну да, – пожала она плечами. – И мне неохота каждый день наблюдать, как какой-нибудь Вася в порыве пьяной ярости до смерти избивает свою жену. От такого с катушек можно съехать.

      Она печально покачала головой и добавила:

      – У меня всё проще. Изменил – не изменил, будут вместе – не будут.

      И всё-таки я не уловил в её голосе энтузиазма. Она словно бесконечно устала от собственного дара.

      – Паша, а почему ты ушёл из полиции? – неожиданно спросила Полина.

      Я замешкался. Врать было как-то… неправильно. Мне не хотелось испортить атмосферу откровенности. К тому же у меня было такое чувство, что Полина сразу распознает ложь. Но и лезть в эту неприятную историю момент был неподходящий, так что я выдал свой обычный полуправдивый ответ:

      – Меня уволили за участие в несанкционированном митинге.

      У Полины тут же стало сочувственное лицо.

      – Это так несправедливо!

      Но я лишь неопределённо дёрнул плечами и честно сказал:

      – Я не хочу это обсуждать.

      Она смотрела с таким пониманием, что я прямо видел, как у неё в голове проносятся заголовки новостей вроде «Павла Кузнецова задержали на несанкционированном митинге», «Вопиющее нарушение прав человека: к Павлу Кузнецову не пускают адвоката», «Петербургский следователь вынужден уволиться из-за участия в митинге». Вот я уже и герой!

      Но разубеждать её значило бы сильно упасть в её глазах. Не сейчас. Может быть, я расскажу ей позже.

      Глянув на часы на стене, я стал подниматься.

      – Мне уже пора, Полина. Номер телефона я тебе дал, если вспомнишь что-то ещё, позвони.

      Внутри меня всё противилось уходу, не желая расставаться с теплом уютной квартиры и с её, тоже какой-то тёплой и уютной, хозяйкой.

      Но надо работать. Надо поскорее закрыть это дело, снять все подозрения