Криминальная история России. 1989–1993. Люберецкие. Парни из Солнцева. Валерий Карышев

– там есть Верка, официантка. Она – свидетель, как мне сказал твой супруг.

      – Ну и что?

      – Ребятишки-братишки, конечно, могут разобраться с Верочкой, поговорить с ней, чтобы она давала нужные им показания. Хорошо бы предварительно с ней на эту тему тоже поговорить.

      – Понимаю, – сказала Жанна.

      – Но я этого сделать не могу.

      – Почему? Вы же адвокат.

      – Вот именно. Если я буду говорить со свидетелем, это будет расценено как давление на него. Я могу общаться со свидетелями только на суде или, с разрешения следователя, с составлением протокола. А неофициально я не имею права это делать. Это может повлечь за собой даже уголовное наказание. Но, как ты понимаешь, уголовного наказания я не боюсь. Я боюсь другого – из дела меня могут вывести. Будет хороший повод.

      – А из этого следует, что говорить должен кто-то другой? – спросила Жанна.

      Я сделал паузу. Жанна поняла, что я имею в виду.

      – Хорошо, – сказала она и кивнула головой, – я поговорю с ней сама.

      – Я тоже поеду. Но нужно взять еще кого-нибудь.

      – Может, Пашу возьмем? – предложила Жанна.

      – А он уже появился?

      – Да, он приехал, закончил свои дела. Правда, он сейчас спит, очень сильно устал, но ничего, я его разбужу.

      – Это было бы отлично! – сказал я.

      – Ну что, через час выезжаем?

      – Да.

      – А поужинать успеем?

      – Давайте сначала дело сделаем, – сказал я, – а потом уже спокойно поужинаем.

      – Хорошо, договорились.

      Через час мы втроем сели в машину. Паша был в плохом настроении. Оказывается, он ездил в другой город и выполнял там какое-то важное поручение, очень устал и рассчитывал сегодня отдохнуть. А мы вместо этого потащили его помощником, точнее, статистом, на следственный эксперимент. Всю дорогу он недовольно ворчал:

      – Вот, нашли кого брать! Неужели никого помоложе нельзя было найти!

      Мы подъехали к злополучному кафе «Ласточка» уже около десяти часов вечера – почти в то же время, в какое было совершено убийство. Поставив свой джип недалеко от входа, я осмотрелся.

      – Вероятно, это и есть то самое место, – сказал я Паше, – тут они, судя по всему, и стояли. Тут можно поставить четыре, от силы пять машин. Как мне говорили, охрана стояла возле машин. До входа – метров пять или семь.

      – Шесть с половиной, – поправил меня Павел.

      – Ну, у тебя глаз – алмаз! – пошутил я.

      Мы подошли ближе к кафе.

      – Ну что, видно что-нибудь? – спросила Жанна.

      Через стеклянные стенки кафе и плотную занавеску практически не было видно, что происходит внутри помещения – только столики и очертания темных фигур, сидящих за ними. Но лиц разобрать было невозможно.

      – Видишь, – обратился я к Паше, – ты занимаешься гражданскими делами, а я – уголовными. Если свидетель будет показывать, что отчетливо видел, кто сидел за столом, можно будет сказать: позвольте вам, дорогие свидетели, не поверить. Теперь остается проверить, могли ли они слышать отсюда разговор.

      – Да как же можно его услышать! – возразил