От прокурора до «контрреволюционера». Андрей Гальченко

предать обвиняемого суду прокурор излагал суду свое мнение о принятии, отмене или изменении меры пресечения, а также уведомлял суд, считает ли он необходимым лично или через иных членов прокуратуры поддерживать обвинение на суде. Тем не менее определение суда о поддержании прокуратурой обвинения на суде было для нее обязательным.

      В 1925 г. прокурор наделен правом отказа в возбуждении уголовного преследования и прекращения производства по уголовному делу в тех случаях, когда деяние привлекаемого к уголовной ответственности лица, хотя и содержали в себе признаки преступления, предусмотренного Уголовным кодексом, но не могли признаваться общественно опасным вследствие своей незначительности, маловажности и ничтожности своих последствий, а равно, когда возбуждение уголовного преследования или дальнейшее производство дела представлялось явно нецелесообразным.

      Позже, в 1929 г., вовсе изменился порядок прекращения уголовного дела, и прокурор уже был вправе прекратить дела по любому предусмотренному на то Уголовно-процессуальным кодексом основанию, а не предлагать сделать это суду. Изменился и порядок утверждения обвинительного заключения.

      Соответственно при получении дела с обвинительным заключением принимаемые прокурором решения стали следующие: оставление или прекращение производства; возвращение дела для доследования со своими указаниями; утверждение обвинительного заключения краткой резолюцией на заключении, что являлось преданием подследственного суду. При несогласии с обвинительным заключением прокурор был вправе его пересоставить.

      В силу уголовно-процессуального законодательства утвержденное обвинительное заключение вместе с делом направлялось в суд, причем, если прокурор считал необходимым свое личное участие в судебном заседании, он извещал об этом суд.

      Рассмотрение дел о контрреволюционных преступлениях первоначально относилось к ведению революционного трибунала, с 1923 г. – губернского суда, а с 1928 г. данные дела стали подсудны окружному (главному суду автономных республик, областному, губернскому) суду.

      По общему правилу обвинение в суде поддерживалось прокуратурой, представители которой участвовали в распорядительном (подготовительном) заседании. Однако допущение обвинения и защиты в судебное заседание по делам о контрреволюционных преступлениях, согласно уголовно-процессуальному законодательству, было необязательным и разрешалось каждый раз в распорядительном заседании в зависимости от сложности дела, доказанности преступления либо особого политического или общественного интереса дела.

      При этом в судах, как и в ходе предварительного расследования, допускалось значительное количество нарушений. Например, в июне 1934 г. заместителем Прокурора СССР в Пленум Верховного суда СССР направлены предложения о проведении решительной борьбы за быстрейшую