Перехитрить лисицу. Ханна Ник

обернулась, глядя на Ручьёва с явным сожалением.

      – В том-то и беда, что люблю. Тебе мало доказательств? Сколько их я еще должна предоставить?

      – Просто останься со мной. Останься не на час-другой, и даже не на ночь… Останься по-настоящему. Других доказательств не нужно.

      Анна усмехнулась.

      – Если я останусь с тобой, наш "мини-рай"превратится в ад быстрее, чем мы успеем друг другу надоесть.

      – Черт! – выкрикнул Ручьёв всердцах, – Я, по-твоему, превращу в ад жизнь женщины, которую единственно люблю? Кто я, по-твоему? Садист? Дегенерат? Псих?

      – Зануда всего лишь, – мягко сказала Анна.

      – Ты права, – он моментально сник. Отошел к дивану, тоже закурил. Сказал, не глядя на нее, – Ты права, я тебя ненавижу. Я бы тебя убил… если б был способен убить.

      …и если б не любил, – добавил он еле слышно, затягиваясь сигаретой часто и нервно.

      Казалось, Анна колеблется… впрочем, колебания длились недолго.

      – Ручьёв…

      Шаг навстречу, прикосновение, взгляд.

      Спичка, поднесенная к бенгальскому огню.

      Вспышка.

      ...................

      – Ты чудовище, Ручьёв, – печально изрекла Анна, – Ты дождешься, что старый иезуит явится сюда лично, со сворой секьюрити.

      Под "старым иезуитом"она подразумевала супруга, которому оставался год до пятидесяти и который был старше нее на два десятка лет.

      – Плевать, пусть является, – легкомысленно отозвался Ручьёв, – Разве он увидит тут что-то новое и интересное?

      Анна, было, сердито сдвинула брови, но потом рассмеялась.

      – Ладно, циник. Скажи "спасибо", что я сейчас, в преддверии отъезда, добрая…

      Ручьёв, напротив, помрачнел.

      – Но насчет года ты говорила, надеюсь, не всерьез?

      Анна вскинула брови.

      – А что плохого в том, чтобыотдохнуть друг от друга? Психологи утверждают, что очень полезно время от времени вносить в отношения некоторое разнообразие…

      – Да, – Ручьёв вновь отошел к окну, – Вот ты ивнесла… правда? Со щенками ведь забавно играть – виляют хвостами, лижут руки, если и куснут – то совсем небольно… да и мордочки симпатичные. Особенно "бархатные"глаза хороши, верно?

      Анна слегка побледнела, окатила его абсолютно ледяным взглядом и молча направилась в сторону ванной.

      На сей раз удерживать ее Ручьёв не стал.

      Но когда она снова появилась в комнате – полностью одетая, причесанная и слегка подкрашенная (много краски ей и не требовалось), он подал ей стакан ее любимого томатного сока с добавленной в него щепоткой специй.

      – Я же говорила – идеален, – вздохнула Анна, – Просто-такирыцарь из романа, – и, взглянув на часы, добавила, – Ну, мне пора.

      Сказано было настолько просто и обыденно, что Ручьёв понял – уговоры, мольбы, увещевания бесполезны абсолютно.

      – Хорошо, – ответил он, – Но позволь мне сесть за руль, – и добавил чуть усмешливо, – Я-то не пил.

      – Абстинент! – фыркнула Анна, но фыркнула беззлобно.

      *