Истеричка (сборник). Ирина Крицкая

анечка. Ей исполнилось тридцать пять, и она пригласила друзей. Среди них была девушка в розовой кофточке. Вот она мне в лицо и провизжала: «Истеричка!» Нет, не так. «Ты что? – она закричала. – Истеричка?!» Сомневалась, значит, на подсознательном уровне. И правильно, это еще нужно посмотреть, кто из нас истеричка.

      А что уж такого я сделала? Метнула в розовую кофточку бокал вина, красного. При этом я была абсолютно спокойна. Потому что помню – красное вино не отстирывается, так что целилась я аккуратно в кофточку, чтобы не обрызгать других гостей. И все были счастливы! Все были довольны, все хотели сделать то же самое, но стеснялись.

      А началось все чудесно. Белый стол в белом зале, окна в сад… Октябрь, хризантемки, теплый вечер – отдыхай и радуйся! И яблоки тебе в траве валяются, и капли с голых веток падают, и бабочки стеклянные горят. В торт поставили свечки, тридцать пять свечей воткнули в торт, и всем гостям лет было примерно по столько же…

      До поры до времени розовая кофточка сидела тихо, если не считать странный тост, который она пыталась произнести.

      «Не волнуйся, – говорила она Танечке, имениннице, – у тебя еще все впереди. Не грусти, что годы проходят. Зато теперь все свои неудачи ты сможешь превратить в бесценный опыт. Главное, не забывай, что мы все тебя очень любим. И я, твоя лучшая подруга…» Это было еще не все, дальше начались искренние пожелания. Прибавления в семействе, помню, она пожелала, «в кратчайший срок, а то время идет, ты смотри – не откладывай».

      Мы с любезным папочкой, с моим свекром, отцом соответственно именинницы, друг другу подмигнули, и он прервал эту трансляцию громким выстрелом. Шампанское открыли, фужеры зазвенели. «Поздравляем! Поздравляем!» – мы засмеялись оживленно, так что беду на какое-то время удалось отвести.

      Я, прошу заметить, с гостьей в розовой кофточке в прямой контакт не вступала. Я вела себя прилично, любезничала с этим самым папочкой… Кстати, он сказал, что хочет подарить мне бассейн. Так прямо и сказал: «Рыбка моя! Всю ночь не спал, все думал, как тебя порадовать, и вот под утро был мне голос: «Встань, возьми постель свою и подари Ирочке, снохе своей, настоящий бассейн». А я поверила, я до сих пор мужчинам верю. К сожалению, нас прервал один дальний родственник. Он подошел, заглянул ко мне в декольте и начал стонать: «Какие глаза! Я хочу выпить за эти прекрасные глаза!..» Это все само по себе не так уж и важно, но в качестве алиби сгодится. Сейчас вы увидите – не я все это начала.

      Мужчины и дети вышли на улицу подышать перед тортиком, а девушки остались за столом и лепетали о всякой ерунде, о детях, о мужьях, о шмотках, о рецептах, и, как всегда, от таких разговоров мне захотелось есть. Наступил тот святой момент, когда у меня просыпается аппетит. Он всегда просыпается в конце вечера, у нас в семье все об этом знают и никогда не лезут под руку. В общем, я дозрела и посмотрела на гуся.

      Гусь, запеченный с черносливом и грушами, уже ополовиненный, лежал на блюде. От него пахло медом и бараниной. Я взяла тарелку и приглядела себе кусочек. Все дамы за столом признались, что вообще-то побаиваются гусей и сами готовить их не умеют, но этот!.. Этот оказался шедевром, и все спросили у именинницы, да, да, у Танечки, сестры моего мужа, все спросили: а как же так ей удалось? И она, хотя и с неохотой, начала выдавать им тайны приготовления гусятины.

      Я положила себе кусок этой птицы и пару печеных груш. Мне было все равно, как приготовлен гусь, я не собиралась повторять чужие подвиги и теорию гуся не слушала. Я налила вина и приступила к практике. Гусь удался, мясо таяло, кислила грушка, вино добавляло терпкости… Мне было не то что вкусно, мне было «О! Как вкусно!». И тут за стол явилась эта прелесть в розовой кофточке.

      До сих пор она крутилась у рояля. Хозяин дома, муж Танечки, именинницы, подбирал романс. Он любит русские романсы, русские поля, русских борзых, русских женщин, русскую охоту, как многие татары. Ну… так случилось, что уж теперь поделаешь, зять у нас татарин, но к теме это не имеет отношения, так просто… наболело.

      И вот он подбирал свое любимое: «Я уеду, уеду, уеду». А розовая кофточка подпевала ему, чистенько, высоко: «Не держи, ради бога, меня». Он перебирал, перебирал по черным и по белым, двумя пальцами и даже четырьмя, а розовая кофточка качала рядом бедрами своими стройными, точеными своими бедрами качала и восхищалась: «Ах, какая чудесная музыка!» Кстати, хронические истерички склонны к восклицаниям.

      Я облизнулась. «Прелестный вечерок, – думаю, – окно блестит, луна сияет, гусь ароматит, и рояль…» И вдруг свернули музыку, хозяин дома выдумал стрелять из арбалета, татары любят из арбалета, а розовая кофточка пришла и села напротив меня.

      – Ирочка! – она сказала. – А ты чего так поправилась? А? Прям заметно поправилась.

      Вот только села и сразу начала задавать вопросы. Танечка, именинница, конечно, вздрогнула и тревожно на меня посмотрела. Да, каюсь, каюсь, я люблю поколотить посуду, но это был не тот случай. Она мне говорит «поправилась» – а я и бровью не повела, гусь был у меня на первом плане.

      Тогда эта умница в розовой кофте повторила еще раз:

      – Да, да, да, Ирочка, поправилась, поправилась! Я тебя видела год назад. Ты была лучше!