Чужая женщина (рассказы). Валдемар Люфт

её люблю, – сквозь рыдания выдавил он. – Я виноват, конечно, что не женился сразу на ней. Но отец всё равно не дал бы мне на ней жениться. Когда я ещё был маленьким, он договорился со своим братом, что женит меня на его младшей дочке. После армии меня не спрашивали. Дядя как раз умер, и отец сказал, что мне надо на Мирьям жениться. Дурак был. Надо было отказаться. Не смог. Мирьям хорошая жена. Двух сыновей мне родила. Но всё равно, она же мне двоюродная сестра! С Людой совсем другое. Я с ней ещё до армии, когда в ДОСААФе на шофера учился, познакомился. Собиру ещё немного денег и уеду с ней куда-нибудь. Мирьям буду помогать, да и родственников у неё достаточно. Все думают, Людмила одна живет и с ней можно, что хочешь делать. Но она же моя женщина. Она мне больше, чем жена, и за неё я каждому голову оторву.

      Он успокоился, посмотрел влажными глазами на Алексея, достал сигарету из бардачка и закурил.

      – Ладно. Иди. Мне ехать надо.

      Загудел мотор. Алексей вышел из кабины. Почтовая машина, не показывая поворота, выехала с обочины на асфальт и, разгоняясь, поехала в сторону районного центра. Алексей с сожалением смотрел ей вслед. Он знал, что Аббас никогда не сойдётся с Людмилой и не бросит свою семью и своих детей. Это трагедия Аббаса, его жены и Людмилы, и эта трагедия на всю жизнь. Алексей был счастлив, что в его жизни всё по-другому. Дома ждут его любимая жена и прекрасные дети, тепло и уют. Вчерашнее событие было теперь для него абсурдным, пошлым и бессмысленным.

      Шаги над головой

      Женщина приходила всегда в одно и то же время. Я слышал, как её каблуки стучали по мраморным ступеням подъезда, как проворачивался ключ в замке, хлопала дверь, и она входила в квартиру. Сначала она шла в ванную, оттуда в туалет, потом на кухню, в спальни и, в конце концов, в зал. В зале она долго, иногда по полчаса, стояла у широкого окна. Слышно было, как поскрипывал под каблуками паркет в том месте, где она стояла. Я знал уже до мельчайших подробностей, что она делала в своей квартире. Сначала она проверяла надёжность кранов для холодной и горячей воды в ванной, в туалете она смывала застоявшуюся воду в унитазе, в кухне и в спальнях она открывала окна, чтобы освежить воздух в квартире. Что она делала у окна в зале, я представления не имел. Она просто стояла там, переступая с ноги на ногу, и, видимо, о чём-то размышляла. Так длилось уже года три. Первые полгода меня раздражал этот стук каблуков по жёсткому полу, но потом я привык к нему и даже стал беспокоиться, если она в какой-нибудь день опаздывала минут на пятнадцать-двадцать.

      Когда я переехал с семьёй в этот дом, она ещё жила в своей квартире с мужем. Мы познакомились, но дружбу не завели. Так, здоровались, когда встречались случайно, говорили коротко о погоде, о политике, о запахах в подвальном помещении, о растущих ценах и ещё Бог весть о чём. От соседки снизу я знал, что муж её серьёзно болен. Его присутствие в квартире сверху почти не было слышно. Иногда протопают медленно шаги из зала в туалет и обратно, упадёт книга на пол, передвинется стул или скрипнет кровать в спальне. Время от времени он выходил из квартиры, спускался на площадку между этажами и курил в открытую створку окна. Запах