Моя любимая депрессия. Владимир Мячин

ности. Такое мироощущение может настигнуть любого. Особенно тех, кто многое замечает и видит больше, чем следует. Но видит по-своему, через призму болезненного опыта и разочарования в воспетых добродетелях.

      Давайте для примера опишу типичное начало дня из моего прошлого. Думаю, некоторым из вас будут знакомы некоторые фрагменты из него.

      Звонит будильник. Сквозь сонную пелену я выключаю его с пятой попытки, а иногда ставлю на повтор, промахнувшись по кнопкам. И кто додумался разместить “выключить” и “перенести на десять минут” так близко друг к другу?

      Мозг просыпается, и в него медленно просачивается тягучая досада от осознания того, что я опять живой. Что все мои дела и мысли снова со мной. Начинается утро. Отвратительнейшее утро.

      Невероятным усилием воли я заставляю себя раскрыть опухшие глаза, беру телефон и включаю какое-нибудь видео, чтобы заглушить тяжелые мысли, которые желчными камнями оседают где-то в кишках, давят и разъедают, медленно пожирая остатки энергии, что удалось скопить за ночь. Вот тут начинается борьба. Между мной и силами долга: гигиена, одежда, еда, сбор рабочей сумки. Все это пока кажется недостижимыми рубежами.

      Время идет, видео сменяются одно за другим. Так проходит час, два, а то и больше. Достигнута красная точка. Дальше тянуть время уже нельзя. Но настолько на это наплевать, что она с успехом пройдена.

      И, о чудо, наступает тот момент, когда я сдираю себя с кровати и, пошатываясь на слабых ногах, ковыляю в ванну. С немыслимым трудом переживаю бесконечно долгую чистку зубов и смотрю в зеркало. Отражение крайне недовольно своим состоянием: глаза потухшие, видны все изъяны отекшего лица.

      Этот шаг пройден. Дальше хуже: надо поесть. А я уже забыл, когда был по-настоящему голоден в последний раз. За сигнал отвечают часы на пару с урчащим животом. Вкус еды? Его как будто нет. Все стало бумагой, которую мне надо жевать, чтобы зачем-то жить дальше.

      Через силу проглотив последний кусок пищи, я тупо пялюсь в экран монитора. Тело ватное, словно с похмелья. Слегка подташнивает.

      Спустя непозволительно долгое время я глажу вещи, тратя на это почти полностью пустые резервы своей силы воли. Покончив с этим, одеваюсь, выхожу на балкон и закуриваю сигарету. Момент передышки, перерыв между смердящими делами этого дня. Курю долго и до конца: оттягиваю как могу. Но вот приходит время заказывать такси, чтобы успеть хоть на какое-то вразумительно количество часов работы. Начало положено, но впереди бесконечно унылый и безвкусный мир, полный задач, на которые мне наплевать. Кажется, что я больше не продержусь, но все же день ото дня живу, хотя и не вижу уже в этом никакого смысла. Мое окно на одиннадцатом этаже теперь не пугает, а скорее притягивает к себе своим проходом в забвение. Во всяком случае, я надеюсь, что за ним настоящее забвение: не хочется разочаровываться и в этом.

      Так я жил много лет, старея и дряхлея каждую минуту. Не было ни просвета, ни радости – ничего, что хоть как-то бы стабилизировало меня на этой земле.

      Как же так получилось, что я все еще здесь и пишу эти строки? Началось все со встречи с моим лучшим другом…

      Встреча

      Я только что прошел стандартное для себя вышеописанное утро за исключением такси: назначил встречу у себя в квартире, чтобы лишний раз не видеть дневной свет. Двадцать последних минут я раскидывал свои мятые вещи по углам, чтобы хоть как-то очистить пространство. Соорудил башню немытой посуды в раковине и закрыл на кухню дверь в надежде, что причин заходить сюда не возникнет.

      В ожидании друга я включил какую-то фоновую музыку, чтобы хоть как-то заглушить страх, и все оставшееся время простоял у окна, смотря на серую, талую весну.

      Прозвенел звонок, и я вздрогнул. Вдох-выдох. Он тебе точно поможет. Натянул стандартную улыбку – маска на все времена – и открыл дверь. На пороге стоял мой лучший друг, чья судьба складывалась совсем иначе. Он был хорошо одет, гладко выбрит и нес жизнь в своих глазах.

      – Привет! До тебя не так то просто добраться. Но я рад тебя видеть.

      – Привет. Заходи. Спасибо, что согласился приехать и потратить свое время на меня.

      Он удивленно посмотрел на меня.

      – О чем ты говоришь? Как я мог отказаться?

      Он разулся и снял верхнюю одежду. Мы прошли в тоскливо обжитую комнату, где я предавался монотонному гниению день ото дня. Серые обои, вечно разложенный диван, таблетки, гитара, спасающая меня в самые темные времена и остальной хлам моей невысокой жизнедеятельности. Если его и смутила обстановка, то он достойно не подал виду.