Под прикрытием Пенелопы. Игорь Агафонов

дорогая, Роза Борисовна… Но и пели вы неподражаемо.

      – Об чём и речь, Победитыч. Почему столь талантливая певица и столь же талантливая конферансье должна вытаскивать концерты разных бездарей?

      Миронов хочет выйти из кабинета, но Заточкин удерживает его за плечи, усаживает на место.

      – О, как уютно у вас тут, – Роза Борисовна подходит к схеме генеалогического древа в рамке. – А это что такое?

      – Тут, правда… – Заточкин кашлянул, заглушая нечаянно возникшую в голосе победную нотку, затем буднично, равнодушно – натренированно: – На фото я генерал-лейтенант, однако, мне уже генерал-полковника присвоили. Я вам альбомы ещё могу показать, – достаёт из шкафа стопку альбомов и раскладывает по столу.

      – И почему, Победитыч, тебе сразу маршала не присвоят? – умильно спрашивает Людмила Петровна. – Казачьих войск или каких там?..

      Заточкин подозрительно косится на Людмилу Петровну – не рано ли начинаются подковырки? Затем взгляд на Розу Борисовну – в какой дозировке следует фанфаронить с ней? Отвечает бесстрастно:

      – Сразу не положено. Всё своим чередом должно идти. Придёт время, будет и маршальский жезл.

      Разливает в бокалы шампанское.

      – За знакомство, – заглядывает молодой женщине в опрокинутые очи. Та берёт бокал и, улыбнувшись в ответ, идёт вдоль другой стены кабинета, разглядывает документы в рамках под стеклом.

      – Батюшки мои, сколько всяких наград! Никогда б не подумала, что один человек может быть обладателем стольких премий…

      – Наш Победитыч не только сам получает, но и о других печётся, – заметила Людмила Петровна и пригубила из бокала.

      – Вот как? А я как раз хотела узнать, не имеете ли вы отношение к комиссии… Тут мой знакомый поэт спрашивал, нельзя ли проведать как-нибудь: стоит ли на премию в этом году претендовать или не стоит.

      – В этом году уже поздно.

      – То есть можно не суетиться?

      – Именно так. На этот год уже всё распределили. В следующем… Впрочем, мне не совсем ясно, почему вы о ком-то беспокоитесь, тогда как сами…

      – Вот именно! – Людмила Петровна доливает в свой бокал, взяв бутылку в обе руки. – Ещё выпью с вами и ухожу. Дела, знаете ли… Кстати, Победитыч, как подготовка к юбилею идёт?

      – Которую ночь не сплю…

      – Что так?

      – Только засну, как от беспокойства просыпаюсь – не забыл ли кого включить из нужных людей в список?! Я не шучу – в поту холодном просыпаюсь. Одних vip-персон более сотни. Не считая композиторов, певцов…

      – Где ж ты столько денег на банкет наберёшь?

      – Друзья помогут! – и опять заглядывает в глаза молодой певице. Та, завлекающе улыбаясь, мурлычит:

      – Я-таки поражаюсь общей безвкусице!.. У вас более двухсот песен издано! С нотами! И поют их известные певцы. Не говорим про сборники и прочее. Но вот я иду мимо этих ларьков на вокзале – и что же я слышу?! Чего только не голосят. А вас нет на лотках.

      По тому,