Выбиться в люди, или Разбиться вдребезги. Роман Кирлен

а бабуль, что это на столе? Это мне? – спросил он бабушку, сидящую рядом в кресле и читающую газету.

      – А кому же? Тебе, мой дорогой, все гостинца твои! – сказала бабушка, отложив газету и встав с кресла. – Корзина фруктов и цветы – это сегодня утром родители Лени принести. Коробка конфет от рыбака, он тоже сегодня приходил, сказал что вы познакомились на озере, расспрашивал про тебя, про твое здоровье. Одежду ему я отдала. Пирожки – это от нас, я специально для тебя напекла. Я всегда знала, что ты человеком вырастешь, человеком с большой буквы, вот и дождалась. Надо же не побоялся, но ведь ты мог утонуть! Слава Богу все обошлось! Я горжусь тобой, внучок! На глазах у нее блеснули слезы, неловко их вытерев она продолжала: «Ты такой смелый и отважный, настоящий герой! Спасатель ты наш!».

      – Спасатель? Я? – не понимая о чем говорит бабушка спросил Владик.

      – Владик, ты не бойся, говори, ругать тебя никто не будет! Ты же вчера Леньку нашего спас, когда он на льдине перевернулся.

      – Аааа, Леньку.... – ответил Влад, пытаясь вспомнить, что произошло.

      – Ты что не помнишь? – с удивлением посмотрела на него Настасья Никифоровна.

      В комнате повисло молчание. В это мгновенье Влад хотел обо всем признаться бабушке, что он спасал не Леньку, а боялся потерять шубу, боялся, что родители будут ругаться, ведь это очень дорогая вещь и больше ему такую вещь не купят; боялся, что он ребята в школе потеряют к нему интерес. Ему стало как-то страшно, стыдно и неудобно, и он смог только тихо выдавить из себя: «Помню… Леня перевернулся на льдине… он ушел под воду…» и вновь задумался. Он начал осознавать, что все произошедние выглядело так, как будто он рискуя жизнью, спасал Леньку. Никто о шубе даже не подумал. «Бабушка точно думает, что шуба была на мне и не надо ей говорить, что шуба была на Леньке. А сам Ленька? Он что думает? Его мать приходила с подарками, значит он тоже думает, что я его спасал. Действительно он не может помнить, как я с него шубу снял, он же был без сознания. И вообще, если бы я не прыгнул за ним под льдину, он бы точно утонул. Получается, что я действительно совершил поступок – я спас человека, я герой! Вот как! Мне надо собраться, сейчас неважны мои мысли, мотивы, сомнения, главное – поверить, что я герой, что я рискуя своей жизнью спас человека, моего друга Леньку и вести себя соответствующе».

      – Владик, ау?… Что с тобой? – перебила его мысли Настасья Никифоровна. – Ты как будто забыл, не помнишь ничего.

      – Ничего особенного… – сказал Влад, его душа заполнялась таким приятным чувством превосходства и гордости за себя, вытесняя возникшие ранее чувства стыда и вины.

      – Господи, дорогой мой внучок, – Настасья Никифоровна подошла, села на кровать и обняла внука. – Как я горжусь тобой! Как же ты обрадовал меня, мой дорогой! Ты мой лучик света! Вот теперь я знаю что не зря жизнь прожила, ради одного такого поступка, можно и жизнь прожить, – сказала Настасья Никифоровна со слезами на глазах.

      Окола часа они сидели в комнате, Владик пил заваренный бабушкой малиновый чай с казавшимися такими необыкновенно-вкусными