Готамерон. Том I. Весна знамений. Андрей Цепляев

дотронулась до своего деревянного меча, больше напоминавшего шпагу. Ее талисман был изящным, с ровными краями и бороздами на рукояти, мало похожий на поделку десятилетней девчонки.

      – Как думаешь, зачем мы носим эти детские украшения? – наконец спросил он.

      – Не знаю. Мне он только мешает. Много раз хотела его сорвать.

      – Что ж не сорвала?

      – Трудно объяснить. Как будто рука не слушается. – Кассия улыбнулась и заговорчески ему подмигнула. – А давай сделаем это прямо сейчас? На счет «три».

      Гримбальду затея понравилась. Они сосчитали до трех и ухватились за талисманы.

      – Ну? Чего ждешь? – Кассия не двигалась, вопрошающе глядя на него. – Давай!

      – Леди вперед.

      – Я не леди.

      Некоторое время они стояли в центре зала. Наконец девушка в бессилии опустила руку.

      – Мы не дети, чтобы играть в такие игры.

      – А когда ими были, почему не играли?

      – Я уже и не помню, – пространно отозвалась Кассия, проведя ладонью по коротким волосам. – Зато помню, как тебя колотили все, кому ни лень.

      – А я помню, как ты все время меня защищала. Один раз даже получила по голове дубинкой от свинюхи Торбина.

      Кассия звонко рассмеялась, но голос все равно прозвучал грубо. Смешного, впрочем, тоже было мало. В тот день ей едва не проломили череп.

      – Ты мне как брат, Гримбальд, – скупо улыбнувшись, пояснила Кассия. – Я без тебя никуда.

      – Знаю. Мы привязаны друг к другу, как одержимые. Тебе никогда не хотелось узнать, почему?

      – Допустим… Иногда.

      – А почему мы не можем причинить вред друг другу или надолго покинуть? Ты думала об этом?

      – Даже передумала. Да какая разница. Это ведь не так уж плохо, братишка.

      Гримбальд опомниться не успел, как очутился в ее объятьях. Девушка припала губами к его щеке и надолго застыла в такой позе.

      3-й месяц весны, 20 день, Новос

      Был поздний вечер, когда Никлас вернулся в лагерь. Охотников под скалой к тому времени стало больше. Тишины и покоя меньше. Вольный народ разжигал костры, жарил мясо и пел песни. Когда он съезжал с холма на малую дорогу, мимо его повозки в сторону «Черного уключника» прошла целая толпа. В соседней роще группа стрелков упражнялась в меткости, пуская стрелы в яблоко, закрепленное на голове пьяного товарища. Двое хмельных недоумков прыгали через костер.

      Никласа привычное веселье не коснулось. Остановив телегу неподалеку от своей хижины, он спрыгнул в траву и хотел было распрячь старенькую Шору, но навстречу вышел Кэрк, как всегда в плохом настроении. Заметив седовласого старосту, Никлас откинул борт телеги. Кэрк встал рядом, смерив его недоверчивым взглядом.

      – Где твоя сабля? – наконец заговорил старик, уткнув руки в бока.

      Сняв черную повязку со лба и заткнув ее за пояс, Никлас про себя удивился. Он-то был уверен, что Кэрк начнет спрашивать про Гримбальда.

      – Подарил лесным нищим.

      – Понятно, – небрежно отозвался тот. –