И все в шоколаде…. Лена Терехова

находился в центре села, на улице Новоселов. Кирпичный, добротный, с синей металлической крышей и высоким забором, он выделялся на фоне других построек. Усадьба за забором тоже оказалась не маленькой, все чисто, уютно, настоящий немецкий «орднунг». Полицейские вошли во внутрь. Тишина стояла просто пронзительная, казалось, что внутри дома образовался вакуум.

      – Хозяева, – окликнул Филиппов, – дома есть кто? Двери нараспашку у вас. – Тишина. Они прошли дальше и в угловой комнате услышали приглушенный всхлип.

      Три девочки сидели, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели на вошедших полицейских. Старшая на вид была совсем взрослая, внешне необыкновенно похожая на погибшую мать. «Это, наверное, старшая – Ирина, семнадцати лет. Потом Екатерина, одиннадцати и Варвара, двухгодовалая кроха», – вспоминала слова участкового Шувалова. Удивительно, но даже малышка вела себя очень тихо и смирно, словно осознавала, что произошло что-то непоправимое.

      Старшие девочки были очень бледные, их глубокие голубые глаза были полны слез и такой невообразимой тоски, что у Шуваловой сжалось сердце.

      – Здравствуйте, – сказала она. Девочки кивнули. – Вы одни дома? Взрослые есть кто-нибудь?

      – Они на летней кухне все, – прошептала старшая, Ирина, – вышли, чтобы Варю не пугать, – она беззвучно затрясла плечами и из огромных глаз полились слезы.

      – Капитан, оставьте с детьми кого-нибудь из наших и пойдем пообщаемся с родственниками, – Шувалова, осторожно ступая, прошла к двери.

      Летняя кухня находилась за домом, почти в огороде. Слышался разговор, плач, спор о чем-то. Дверь была открыта нараспашку. Шувалова первая вошла в помещение и огляделась. «Неплохая кухня, да это по сути отдельный дом, здесь жить можно, просторно, уютно, мебель удобная, не новая, но вполне приличная». За большим столом сидело человек десять мужчин и женщин разного возраста. Галина Викторовна оглядела присутствующих. Женщина с короткой стрижкой – просто одно лицо с погибшей, видимо, это и есть близняшка Наталья, правда, в ней запросто могло поместиться две Марины, пожилую женщину с отсутствующим взглядом она еще не видела. Скорее всего, это свекровь погибшей, Валентина Тихоновна, мать ее мужа. Муж вот этот лысеющий рыжеватый мужичонка, маленький и щуплый, с красными глазами. Так. Что же, работа есть работа.

      – Здравствуйте. Меня зовут Галина Викторовна Шувалова, я следователь следственного комитета Ленинского района. Мне нужно будет задать вам несколько вопросов по поводу случившегося. Вы все, я так понимаю, родственники погибшей, – она взглянула в бумаги, – Морган Марины Борисовны, – присутствующие закивали. – Что ж, значит вы, как никто другой знали ее, знали, чем она живет, знали ее друзей и врагов. Я прошу вас поделиться со мной этой информацией, может быть, она поможет нам в работе.

      – Да не было у нее врагов, – тихо проговорил Андрей Морган, – недоброжелатели были, завистники, а врагов не было.