Трое храбрых, пятеро справедливых. Ши Юй-Кунь

в калитку и очутились у стены. Чжань Чжао, так звали воина, влез на стену, достал из мешка веревку, бросил ее Бао-гуну и втащил его наверх, затем таким же образом втащил наверх и Бао Сина.

      Спустив обоих на землю с наружной стороны стены, Чжань Чжао скрылся в темноте. Бао Син подхватил хозяина под руку, и они бросились бежать. Пока добирались до деревни, наступил рассвет.

      У ворот деревни им повстречался старик, который спросил, кто они такие.

      – Мы путники и заблудились, – ответил Бао Снн. – Нельзя ли где-нибудь у вас передохнуть?

      Старик оглядел юношей. Вещей при них не было, и он решил, что они из ближних мест.

      – Ладно, – сказал старик, – можете располагаться у меня, если хотите.

      Приютивший их старик, как оказалось, был торговец соевым творогом и жил в маленьком тесном домике.

      – Как звать вас, почтенный человек? – обратился к нему Бао Син.

      – Звать меня Мын, – ответил старик. – Живем мы тут вдвоем со старухой. Может, творогом желаете подкрепиться?

      – А чашки кипятку у вас не найдется? – спросил Бао Син.

      – Кипятку нет, есть соевый отвар.

      – Тем лучше.

      Старик наполнил две глиняные чашки. Одну Бао Син передал Бао-гуну, другую – выпил сам.

      По телу разлилось приятное тепло.

      От старика путники узнали, что до Саньюаньчжэня еще добрых двадцать ли.

      Во время разговора Бао-гун вдруг посмотрел в окно и увидел зарево. Старик тотчас выбежал во двор поглядеть, что горит. Зарево полыхало на юго-западе, в тон стороне, где находился храм Золотого дракона.

      – Всевидящее око небесного владыки везде настигнет грешников! – воскликнул старик. – Это возмездие! Горит храм Золотого дракона! После смерти настоятеля оба его послушника только и знали, что лиходействовать, хуже всяких разбойников! Но и они не ушли от кары!

      Когда старик с гостями вернулись в дом, уже пропел первый петух. Путники не стали задерживаться и, так и не отдохнув, отправились в дорогу. Старик проводил их за околицу, где они и распрощались.

      Конь, вещи, деньги – все осталось в храме Золотого дракона, и Бао-гун был немало огорчен этим обстоятельством. Вдобавок он не привык к дальним переходам, и каждый шаг давался ему с трудом.

      – Когда же мы придем в столицу, если будем плестись, как сейчас? Да и что станем делать без вещей и без денег?

      – Стоит ли тревожиться по пустякам? – утешал слуга своего господина. – Только бы добраться до Саньюаньчжэня. Там у меня дядя. Займем у него денег, возьмем осла и дней через десять будем в столице.

      Но, говоря так, слуга испытывал большое беспокойство: «Ведь никакого дяди у меня там нет, – думал он про себя. – Зря хвалился. И неизвестно, чем платить сегодня за обед».

      К полудню добрались до Саньюаньчжэня. Это было большое селение, со множеством лавок и трактиров. Бао Син выбрал трактир поскромнее:

      – Здесь и остановимся.

      Бао-гун не возражал, ему было не до приличий – давал себя знать голод.

      Они поднялись на верхний этаж, выбрали место почище