Повелитель костей. Сергей Данилкин

врага, она разбилась о шлем Эхбера, пламя охватило всех стоявших рядом, загорелось около десяти тел.

      – Отлично, давай следующую! – крикнул Моррус.

      Пламя сильно деморализовало Эхберов, заживо горело уже около пятидесяти человек. Моррус и Олаф, взяв две склянки, побежали на другую сторону стены, через минуту у правых ворот тоже загорелись живые факелы. Моррус поджёг кувшин, Олаф поднялся для броска, Моррус встал рядом, любуясь вспыхивающим врагом, через секунду боковым зрением он увидел странное движение, мозг мгновенно сообразил – копья!

      – Ложись! – закричал Моррус

      Он дернулся в сторону Олафа, чтобы сбить его с ног, но копья оказались быстрее. Два копья вонзились в правый бок, и ещё четыре просвистели рядом, одно из которых вскользь ударило Морруса по голове. От вонзившихся в тело копий, Олаф отшатнулся назад к парапету стены, рука с кувшином замерла в воздухе, не опуская её вниз, что казалось титанически тяжёлым действием, Олаф оттолкнулся телом от парапета и из последних сил кинул кувшин в толпу Эхберов, а сам свалился со стены от потери чувств. Моррус сел на пол стены, спрятавшись за парапетом, крепко зажмурив глаза, зубы стиснулись до боли, он простился с другом за несколько секунд, сконцентрировав всю боль в это мгновение, он понимал, что сейчас у него нет времени на шок и сожаление, там осталось ещё восемь кувшинов, которые он должен сбросить на врага.

      Моррус кидал кувшины очень осторожно, показываясь лишь в момент броска и всегда из новых мест. Эхберы кричали, сгорая заживо, картина была ужасающей, огонь повлиял не столько истребительно, сколько пугающе, остатки Эхберов дрогнули и убежали прочь. Моррус оставил два последних кувшина на случай, если они вернутся, чтобы снова дать им огня.

      Спустившись во двор, Моррус ужаснулся: у обоих ворот стояли лишь варвары, из его отряда в строю не осталось никого, за углом были раненые, но их ранения были настолько ужасны, что были несопоставимы с жизнью. Моррус подумал про Олафа, может он смог уцелеть, и следующей мыслью он подумал про Никса, спускаясь, он не услышал лая.

      Моррус вышел за ворота. Стены крепости опоясали трупы Эхберов. У ворот сидел боец, весь в крови, лицо его было изрублено до неузнаваемости, слегка приподняв руку, будто указывая на что-то, он с большим трудом произнёс:

      – Он тоже выполнил твой приказ…

      Моррус взглянул в ту сторону, куда указал воин, и в тот же миг он почувствовал, как ком подходит к горлу. Он увидел еле плетущегося, хромающего на две лапы Никса, он медленно вертел головой, будто что-то потерял, и Моррус знал что. Он пошёл в его сторону, пока Моррус приближался, пёс остановился и лёг. Он нашёл Олафа и начал лизать ему лицо, едва слышно скуля, как в тот день, когда Олаф нашёл его, но вот только тот его уже не погладит по голове и не почешет за ухом, Олаф был мёртв. Моррус сел рядом, посмотрел на пса, тот был весь изранен, он почувствовал гибель Олафа, выбил дверь и бросился в бойню. Взгляд Морруса расплылся от слёз. Никс положил голову на грудь Олафа и через некоторое время перестал дышать.

      Моррус