Эхо-сигнал. Дмитрий Александрович Токаренко

прямо на её блокнот. Перелистав несколько испорченных страниц, она подумала лишь, что теперь миры тех рисунков прожжены прямо с изнанки.

      Теперь она действительно пошла домой, в свою просторную квартиру, где некоторые стены были хаотично увешаны такими рисунками карандашом, на которых еле-еле можно было разобрать очертания то дома, то какого-то существа, то коробки, напоминающей холодильник, но в целом видно было лишь наложение штриховок и контуров. Беглый взгляд на квартиру создавал ощущение, что хозяйка помешалась или чем-то одержима. Сами же картины тем не менее каждая по отдельности оставляли ощущение простоты, открытости и защищённости. Видимо, смотрящие, коих было немного, находили среди наложенных друг на друга миров свой и чувствовали себя дома.

      Сегодняшний сон показался Кате всё же необычным, и хоть она не стала рисовать его, она решила в его честь вырвать утренний рисунок из блокнота и отправить к остальным знаменательным событиям, запечатлённым на этих почти уже чёрных от грифелей стенах. Хорошее пустое место для этого рисунка нашлось только на освещённой солнцем стене рядом со скоплением линий, в которых угадывались очертания тарелки с бутербродом.

      Телефон зазвонил во время обеда. Катя машинально хотела ответить сразу, однако, увидев незнакомый номер, провела пару секунд в догадках, кто же это мог быть.

      – Да.

      – Здравствуйте! Екатерина?..

      Мужской голос предложил ей забрать вещи её отца, которые он когда-то оставил в своей студии. Голос не был знакомым. Он точно знал её с детства и точно делил студию с отцом – это было ясно. Творческая жизнь отца пыталась наконец раскрыться перед ней, и она была к этому готова. Дорожного приключения не предвиделось, потому что ехать было всего несколько часов на автобусе. Отец когда-то снимал себе студию в соседнем городе, чтобы полностью отвлекаться от повседневной жизни, и со временем отвлёкся навсегда.

      Выезжать в тот же день Катя не планировала, поэтому лишь стала собирать вещи, и в первую очередь в дорожную сумку отправился новый блокнот из коробки с новыми блокнотами.

      ***

      Все проснулись. Снова что-то не так. Снова все лежат в своих вроде бы любимых кроватях и помнят сны, но сны эти тревожны. Что же там было? Будто бы тревога в чистом виде. Жизнь была другой и при этом полностью отражала жизнь наяву.

      Тело Воли в тот день немного расслаивалось и шевелилось урывками. Он понял это, ещё не открыв глаза. Ко всему прочему, он не совсем помнил, как оказался в кровати, и пытался определить, с какой стороны от него будет стена. Постельное бельё было именно таким, какое он любит: чистым и слегка грубым. Воля поднял своё жирное тело с кровати и стал раздумывать, чем бы заняться сегодня. Был уже почти полдень— Воля отоспался так, как давно этого не делал. Ему пришло на ум, что такое состояние было когда-то нормой, что он засыпал и просыпался в абсолютном блаженстве. Так ему казалось, а значит, так оно и было. И не существовало никакого