Одноклассница. Дилогия. Anastasia Avi Samaeli

я и ты – одно целое.

      – Как у тебя все быстро получается.

      – А смысл ждать? Я знаю, что ты моя, и этого достаточно.

      – Отвернись, романтик, мне переодеться нужно.

      Я лишь вид сделал, что отвернулся, но отлично видел ее в настенном, довольно большом, но старом зеркале.

      Она стянула с себя одежду и осталась в красивом кружевном белье.

      Я бы с удовольствием продолжил наблюдать в зеркало, но Вика ловко расстегнула крючки на бюстгальтере, и я прикрыл глаза.

      Так я точно не смогу держаться от нее на безопасном расстоянии.

      – Я готова, – весело рассмеялась девушка. – Глаза уже можно открывать, Кирилл.

      На Вике была надета весьма соблазнительная черная пижама из шелка или атласа. В этом я совсем не разбирался. Но ей безумно шло.

      Широкие брюки на резинке и нечто, напоминающее рубашку с кружевом от локтя и до запястья.

      – Красиво, – я потянулся к ней. – Ложись так, чтобы больную ногу можно было уложить на меня.

      – Раньше для этого служила специальная подушка, – рассмеялась девушка и достала из-под кровати какой-то овальный мешок из грубой ткани. – Бабушка сшила.

      – Что говорят доктора? По поводу ноги и вообще.

      – Шрам на лице пройдет. Он косметический, а вот с остальным заморачиваться не стали. Уродливые рубцы на теле останутся. Денег у бабушки нет, чтобы избавиться от них.

      – А в будущем? Я уже сейчас получаю неплохие гонорары.

      – Хвастаешься? – Вика легла и закинула ногу мне на бедро.

      – Нет. Просто подумал, что если тебе мешают эти шрамы, то я бы мог оплатить их удаление.

      – Ненужно, Кирилл. Я хочу помнить. Помнить ту жуткую ночь, что разделила мою жизнь на до и после. Помнить маму и отца. Понимаешь? Я до сих пор не знаю, где похоронены. В Москве, но самого места не видела.

      – Почему? Ты ведь могла съездить после клиники.

      – Могла. Вот только тогда не была готова. Увидеть их могилу – значит отпустить. Понять, что их действительно больше нет.

      Вика тихо заплакала, и я пожалел о том, что вообще заговорил на эту тему.

      Эта рана никогда не затянется. Она не на теле. Ее не видно. Но от этого болит еще сильнее. Этот шрам в глубине ее светлой души. И понадобится не один год, чтобы привыкнуть к новой жизни.

      – На каникулах поедем в Москву, – твердо так сказал ей и был намерен исполнить обещанное. – Что еще говорят врачи? Я слышал слова твоей бабушки, а еще заметил, что у тебя постоянно мерзнут ладошки. Это особенность организма? Просто раньше мне не встречался подобный феномен.

      – Это анемия. Малокровие, если по-простому. Доктор объясняла, но я не вникала. Нужно особое питание. У меня есть сбережения, но я их хочу сохранить для чего-то более важного. Например, куплю бабушке курей и оплачу постройку курятника.

      – Неплохо, – я улыбнулся. – Но ты постоянно уходишь от разговора. Так что за питание?

      – Фрукты, ягоды, витамины, в общем. Много мяса и рыбы. А бабуля каждую копейку считает.