Кит в моей голове. Алена Юрашина

спустились вниз. Кажется, удачно.

      Оставшись одна, огляделась, потом, вздохнув, направилась к ближайшей двери…

      Я успела побывать во всех комнатах – тех, что были не заперты, но Лиза словно в воду канула. Вот и последняя дверь, она легко поддалась мне. На этот раз нога утонула в пушистом ковре. Мягкие переливы приглушенного света позволили разглядеть, что в этой комнате тоже никого нет. Может быть, Лиза давно уехала, не дождавшись меня?

      Я прошла мимо ряда встроенных шкафов, устало опустилась на высокую застеленную кровать, огляделась. Комната выглядела безликой, в знакомых белых и серых полутонах. Скорее всего, это одна из гостевых комнат, в которых никто подолгу не живет. А может, в ней только что провели генеральную уборку.

      Большое панорамное окно во всю стену с видом на заснеженные горы, никакого намека на шторы: один на один с природой. Я подошла ближе, коснулась стекла. Великолепный вид, как на картинке из красочного туристического буклета, но ранней осенью, в сезон дождей, здесь находиться, верно, очень грустно.

      С неба только-только, входя в охоту, начинал мелко сыпать снежок. Не хотелось бы мне оказаться на ночной трассе в метель, не настолько я опытный водитель. Без особой надежды взялась за телефон, пытаясь дозвониться Лизе, и вдруг заметила свет позади кровати, он лился из приоткрытой двери. Должно быть, там находится ванная комната.

      – Лиза? – неуверенно позвала я, и снова, – Лиза!

      Ответа не последовало. Тогда я просто открыла дверь и вошла.

      Ванная эта была размером с комнату средних размеров. Просторная душевая кабина, ровной стопкой чистые васильковые полотенца рядом с белоснежной раковиной, огромное зеркало в тяжелой бронзовой раме, хромированная сантехника. И снова безупречный порядок. Навесная полка с подсветкой и была источником света, который ввел меня в заблуждение… никого. Что теперь?

      Раздраженно выдохнув, я развернулась в сторону выхода… и вздрогнула. В дверях, скрестив руки на груди, стояла девушка. И глядела на меня высокомерно, сверху вниз, будто только что застала с поличным на месте преступления. Я тотчас узнала ее, именно она танцевала на той вечеринке на столе для Кита.

      Мы замерли друг против друга. Полумрак комнаты, тишина, ее затянувшееся молчание… Ситуация становилась все более непонятной.

      Она продолжала пожирать меня глазами, и во взгляде этом я с удивлением разбирала отчаяние, какую-то слепую злость, к ней примешивалась – я это ясно видела – изрядная порция женской обиды. Так обычно смотрят на чуть более удачливых соперниц. Мне стало смешно. Смешно, а потом и любопытно, с кем же она могла меня перепутать? А может, просто изрядно набралась, как и все остальные здесь?

      – Ира? – решилась я окликнуть ее, – ты в порядке? Тебе что, нехорошо? Могу я чем-нибудь помочь?

      Она вздрогнула, как от удара, тонкие ноздри затрепетали, и я услышала ее свистящий шепот:

      – Да, мне нехорошо! Нехорошо! И знаешь почему? Потому что меня тошнит от таких простушек, как ты… Что ты забыла в этой комнате?

      Я